Золотой петушок

Звездочёт

(к зрителям)
Я колдун. Наукой тайной
дан мне дар необычайный,
вызвав тень, в пустую грудь
жизнь волшебную вдохнуть.
Здесь пред вами старой сказки
оживут смешные маски.
Сказка ложь, да в ней намёк,
добрым молодцам урок.

(Проваливается в люк.)

Царь Додон

(видимо, удрученный заботой)
Я вас здесь затем созвал,
чтобы каждый в царстве знал,
как могучему Додону
тяжело носить корону.
Ну-те, слушайте, друзья!
Смолоду был грозен я
и соседям то и дело
наносил обиды смело.
Но теперь бы я хотел
отдохнуть от ратных дел
и покой себе устроить.
Как нарочно, беспокоить
нынче стал сосед меня,
беспрестанно зло чиня!
Чтоб концы своих владений
оградить от нападений,
мне приходится держать
многочисленную рать.
Воеводы не зевают,
а никак не успевают.
Ждем погрома с юга, глядь —
ан с востока лезет рать;
справим здесь — лихие гости
идут от моря. Со злости
инда плачу я, Додон,
инда забываю сон.
Что и жизнь в такой тревоге!
Жду совета и помоги.

(к Гвидону)
Мой наследник, говори.

Гвидон

(срываясь с места)
Ночь всю думал до зари
о тебе, отец наш славный,
о заботе о державной
и придумал я к утру
хитроумную игру.

Царь Додон

Да зачем уж так стараться,
долго ль думой надорваться?

Гвидон

Весь источник наших бед
в том, что близок к нам сосед:
только ступит шаг за грани —
и сейчас же в нашем стане.

Бояре

Так! Границу перейдёт —
и на войско нападёт.

Гвидон

(довольный своей изобретательностью)
Уберём же рать с границы
и поставим вкруг столицы,
а в столичном граде сём
яств и питий запасём...

Царь Додон

Яств и питий! Да, конечно.
Будем жить себе беспечно!

Гвидон

Пива больше да вина.
Вот такая б нам война!

Бояре

Вот такая б нам война!

Гвидон

(к Додону)
И пока сосед на сёлах,
нивах, пажитях весёлых
будет зло свое срывать,
ты успеешь и поспать,
и собраться с духом снова
для отпора им лихого.

Царь Додон

(восхищённо)
Быть по слову твоему!

Бояре

(в шумном восторге)
Честь гвидонову уму!
Муж совета!
Храбрый воин!
Будет батюшки достоин.
Вот уж подлинно орёл:
всю беду рукой отвёл!

Царь Додон

И как дело вышло просто.

Полкан

(Говорит всегда, как ругается.)

Ах, дойми меня короста!
Да по мне в сто раз страшней,
если вражья рать — чтоб ей! —
станет станом под стенами,
перед царскими очами
да по терему слегка
из пищалей даст щелчка.

Бояре

(содрогаясь)
Упаси бог!

Царь Додон

(гневно меряя глазами Полкана)
Ты заврался?
Или на цепь сесть собрался?

Бояре

(злобно)
Ишь, какая в старом прыть!

Царь Додон

(Подумав, улыбается.)

Хотя что греха таить!
Что поближе да виднее,
как-то нам всегда страшнее.

(к Афрону)
Твой черёд, речь за тобой,
мой любимый сын меньшой.

Афрон

(с горячностью)
Мой родитель! Очень жалко,
что хвалёная смекалка
угодила невпопад.
Я стыжусь, что он мой брат.

(Гвидон хватается за меч.)

Царь Додон

Ну, не ссорьтесь.

Афрон

Что лукавить?
Я один могу избавить
батюшку от вечных бед
и тревог. Вот мой совет:
наше доблестное войско,
полно пылкости геройской,
распустить пока совсем.
А за месяц перед тем,
как напасть на нас соседям,
мы навстречу им поедем,
вступим в бой лицом к лицу,
как прилично удальцу,
и, намяв бока соседу,
будем праздновать победу!

Бояре

(в восторге)
Будем праздновать победу!
Будем праздновать победу!

Царь Додон

(растроганно)
Дай тебя я обойму.
Быть по слову твоему.

Бояре

Будь Афрон повсюду славен!
Самому Додону равен!
Мудр как змий!
Притом боец!
Точка в точку царь-отец!

Царь Додон

Дело мастера боится;
так не всякий умудрится.

Полкан

Как же так, великий царь?
Кипяток меня ошпарь!
Ну, а как сосед наш дерзкий
по повадке богомерзкой
нам не даст за месяц знать,
что намерен воевать?

Царь Додон

(яростно; пуская в Полкана чем попало)
Ты опять, болтун проклятый!
Благо бороду лопатой
отрастил до кушака,
так ломаешь дурака.

Бояре

(в смятении)
Сбил всех, спутал, всё смешал!
Так и выпалил!

Царь Додон

Нахал!

(Не может успокоиться.)

Он с врагом не заодно ли?
Рассердил меня до боли!

Гвидон

Он изменник!

Афрон

Для него
царь не значит ничего.

(Шум. Все наступают на Полкана. Тот отбивается.)

Бояре

Бить его!
Берись дружнее!
Бить его!
Вяжи злодея!

Царь Додон

Цыц! Молчите!

(Шум прекращается.)

Так-то так,
воевода мой дурак.
Только как нам быть с соседом?
Где исход найти всем бедам?

Бояре

Знать не можем, светлый царь!
Виноваты, государь!

Царь Додон

(с презрением)
Дурачьё!

Бояре

(поспешно)
Так точно.

Первый боярин

(нерешительно)
Жалко,
умерла одна гадалка:
на бобах бы развела...

Второй боярин

Что бобы! У нас была,
жаль, давно, колдунья пуще:
на квасной гадала гуще.

Гвидон

Тоже вот и по звездам.
Кто умеет, скажет сам.

Первая группа бояр

На бобах оно виднее.

Вторая группа бояр

Гуща лучше.

Первая группа бояр

Боб вернее! На бобах оно виднее.

Вторая группа бояр

Гуща лучше!

Первая группа бояр

Боб вернее!

Вторая группа бояр

Гуща лучше!

Первая группа бояр

Боб вернее!

(Ссора становится ожесточённою. Царь Додон сидит в раздумье.)

Вторая группа бояр

Гуща лучше!

Первая группа бояр

Боб вернее!

Вторая группа бояр

Гуща лучше!..

(На лестнице показывается дряхлый Звездочёт в белой сарачинской шапке синей ферязи с золотыми звёздами; под мышками у него астролябия и пестрядинный мешок. Все замолкают и следят за Звездочётом, который мелкими старческими шажками подходит к Царю и кланяется ему в ноги.)

Звездочёт

(на коленях)
Славен будь, великий царь!
Знал меня отец твой встарь,
но с тобой мы не знакомы...
Долгом верности влекомый,
я наслышан, что Додон
потерял в заботах сон.
В дар принёс тебе я птицу.
Посади её на спицу:
петушок мой золотой
будет верный сторож твой.
Коль кругом всё будет мирно,
так сидеть он будет смирно;
но лишь чуть со стороны
ожидать тебе войны,
иль набега силы бранной,
иль другой беды нежданной,
вмиг тогда мой петушок
приподымет гребешок,
как спросонков, встрепенётся
и в то место обернётся,
закричит: «Ки-ри-ку-ку!
Берегись, будь начеку!»

Царь Додон

(ещё не смея верить)
Славны бубны за горами!
Вынь его, мы взглянем сами.

(Все обступили с любопытством Звездочёта. Звездочёт вынимает из своего мешка искусно сделанного Золотого петушка, который у него в руках бьётся и кричит.)

Золотой петушок

Ки-ри-ки! Ки-ри-ку-ку!
Царствуй, лёжа на боку!

(Все ахнули от изумления.)

Бояре

Просто чудо! Просто диво!
Ай старик! Сказал правдиво!

Царь Додон

Просто чудо! Просто диво!

(ко всем; весело)
Или впрямь я с этих пор
всем соседям дам отпор?

(к слуге)
Посадить его на спицу
сторожить мою столицу.

(к Звездочёту)
Чем тебя благодарить?

(Слуга уносит Петушка.)

Что тебе мне посулить?

(торжественно)
За такое одолженье,
сверх любви и уваженья,
волю первую твою
я исполню, как мою.

Звездочёт

Мудрецам дары не лестны:
власть, богатство, сан известный
даст нам лишнего врага.
Но любовь мне дорога, —
и прошу тебя с поклоном
дать мне запись по законам,
чтоб стояло крепче скал
то, что царь мне обещал.

Царь Додон

(удивляясь)
По законам? Что за слово?
Я не слыхивал такого.
Моя прихоть, мой приказ —
вот закон на каждый раз.
Только ты не сомневайся
и за всем ко мне являйся.

(Звездочёт снова кланяется в землю и направляется к выходу. Проводив Звездочёта до лестницы, Додон царственным движением отпускает бояр и царевичей.)

Золотой петушок

(со спицы)
Ки-ри-ки! Ки-ри-ку-ку!
Царствуй, лёжа на боку!

(Царь Додон, слушая Петушка, весело похаживает, потирая руки от удовольствия.)

Царь Додон

То-то счастье! Руки сложа,
буду царствовать я лёжа;
захочу — и задремлю
и будить нас не велю.
Прикажу — потешат сказкой,
боем, скоморошьей пляской.
И забуду навсегда,
что на свете есть беда.

(На пороге во внутренние комнаты появляется ключница Амелфа.)

Ишь, как славно солнце греет!

(Потягивается на солнышке.)

Вешний дух. Всё зеленеет,
вишня словно в молоке...

(нерешительно)
Здесь прилечь бы в уголке,
не ходя в опочивальню.

Амелфа

(всплёскивая руками с беззаветною преданностью)
Батюшка, да хочешь, в спальню
всю столицу превратим.

(По её знаку слуги бросаются в терем и выносят на самое солнце кровать слоновой кости с шёлковым одеялом. Сама же Амелфа подходит к Додону с огромным подносом, уставленным лакомствами.)

Только ты с брюшком пустым...
Скушай хоть стручков турецких
иль в меду орехов грецких;
студеным запьёшь кваском
с мятой, хмелем, имбирём.
Иль ответят царским думам
начинённые изюмом
черносливинки в вине?
Пробуй, вкусны ли оне.

(Царь Додон, зевая, присаживается к блюду.)

Царь Додон

Что же, можно. А покуда
прохлаждаюсь я у блюда,
постарайтесь как-нибудь,
чтоб мне сидя не уснуть.
Пусть, ни мига не теряя,
принесут мне попугая.

(Кушает и запивает. Царский птичник приносит привязанного цепочкой к кольцу зелёного попугая, который поёт, щёлкает и свистит.)

Здравствуй, попка! Не привык
понимать я твой язык,
ты ж умильно так стрекочешь...

(Попугай поёт и свистит.)

Попросить меня что хочешь?

(к Амелфе)
Что твердит он?

Амелфа

(принимая на себя обязанности переводчика)
Всё одно:
мол, поставь его в окно,
чтоб на людях показаться,
для других покрасоваться.

Царь Додон

(недовольно)
Глуп ты, попка! А зачем
нам другие?

(Попугай поёт и свищет то же самое.)

Амелфа

Молвит: «Всем
разглашал бы, как с амвона,
про дела царя Додона
и про доблести его».

Царь Додон

Ха-ха-ха! Ну, ничего.
Не робей! Ты стал умнее.
А скажи: а что милее
нам всего на свете?

(Попугай свищет и поёт то же самое.)

Амелфа

«Сон», —
говорит он, царь Додон.

(Додон смеётся. Он кончил кушать и поглядывает на постель. Амелфа взбивает подушку и оправляет одеяло.)

Вешним днем соснуть здорово.
Ляг, я с личика царёва
отгоню докучных мух.

(Попугая уносят.)

Тронь подушку: что за пух!

Золотой петушок

(со спицы)
Ки-ри-ки! Ки-ри-ку-ку!
Царствуй, лёжа на боку!

(Додон соблазнился и прилёг — и уже спит беззаботно, как дитя. Ключница отмахивает мух, наклоняясь над постелью Додона. Вдали сонно перекликается стража.)

Стража

Царствуй, лёжа на боку!
Царствуй, лёжа на боку!

(Чары полуденного сна одолели и стражу. Вес, кроме ключницы, спят сладко и долго. Тишина в столице полная; одни неугомонные мухи кружатся над Додоном, да солнце по-прежнему обдаёт его своим светом, ровным и ласковым.)

Амелфа

Все заснули, всех сморило,
вешним сном угомонило.

(Облокачивается на царёву постель и засыпает рядом с Додоном, который во сне улыбается, грезя о какой-то небывалой чудной красавице.)

Золотой петушок

(со спицы)
Ки-ри-ки! Ки-ри-ку-ку!
Берегись, будь начеку!

(Поднимается шум и беготня. Трубные звуки то там, то сям. Кони ржут. Перед дворцом собирается народ; на жалких лицах виден страшный испуг.)

Народ

(на улице)
Петушок кричит. Вставайте!
Эй, борзых коней седлайте!
Эй, скорее! Враг не ждёт,
топчет нивы, села жжёт.

Полкан

(вбегая)
Царь ты наш, отец народа!
Это я, твой воевода!
Государь, проснись! Беда!

(Амелфа вскакивает и скрывается.)

Царь Додон

(не совсем проснувшись)
Что такое, господа?

Полкан

Прёт, должно быть, рать чужая.

Царь Додон

(вставая и зевая)
А? что там? беда какая?
Не мой терем ли горит?

Полкан

Шут возьми его! Кричит
наш петух, вертясь на спице;
шум и гам по всей столице!

Золотой петушок

(со спицы)
Ки-ри-ки! Ки-ри-ку-ку!
Берегись, будь начеку!

(Додон заглядывает на Петушка.)

Царь Додон

Ну, ребятушки, война!
И подмога нам нужна.
Медлить нечего, живее!
Отпирай ларцы скорее:
лисий хвост с бобром седым
я кладу на каждый дым.
Только слушайте, народы!
Если сами воеводы,
или там под ними кто,
взять захочет лишку что,
не перечьте: их уж дело.

Народ

(расстилаясь)
Ваши мы. Душа и тело.

(Додон садится на трон. Из внутренних покоев поспешно выходит царевич Афрон, выбегают бояре; все вооружены. Влетает Гвидон, на ходу пристёгивая меч.)

Царь Додон

(торжественно)
Дорогие сыновья!
С давних пор в вас вижу я
постоянное хотенье
отомстить за нападенья.
Час настал, и славный путь...

Афрон

(перебивая с жаром)
Дай немножко,
дай немножко нам вздохнуть!

Гвидон

Дай немножко нам вздохнуть!
Пусть уж едут воеводы.

Афрон

Не хотим терпеть невзгоды,
без зазнобушек скучать.

Царь Додон

Ах, бесстыдники, молчать!

(Топает ногой.)

Выступать беспрекословно!
Войско ваше полюбовно
разделите пополам,
только, чур, не ссорьтесь там.
Добрый путь вам! Поезжайте
да домой скорей бывайте.

(Трижды целует каждого сына. Сыновья уныло уходят с боярами. Слышен шум отъезжающего войска. Когда всё успокаивается, слышен голос Петушка.)

Золотой петушок

(со спицы)
Ки-ри-ки-ку-ку!
Царствуй, лёжа на боку!

Царь Додон

(зевая)
Петушок родной, спасибо!
Коль грозит ещё что-либо,
то кричи, не потая.

(к Амелфе, которая снова показалась в дверях)
Взбей подушки, мать моя:
я ещё сосну немного.
Эта бранная тревога
доглядеть мне не дала —
вот досада-то была! —
что-то дивное в виденье.

(Ложится на постель и закрывает глаза.)

Вот тебе моё веленье:
разгадай мне сон, какой —
не припомню сам.

Амелфа

Постой!
Только дай старухе сроку,
не спеши, коль хочешь проку.

(Думает.)

Что ж такое? Уж не то ль,
что ты шахматный король?
Вкруг вальящаты тавлеи...
«Шах и мат вам всем, злодеи!»
Кони, ферзь, ладьи, слоны —
все тобой побеждены.
Тут тавлеи все смешали,
мы на прежнем месте стали.

Царь Додон

(сквозь дремоту)
Лучше, лучше, сердце билось
как-то сладко...

Амелфа

Вот что снилось:
в бане грустен царь сидит,
мыльной пеной весь покрыт.
Вдруг, негадан и нечаян,
вышел из печи хозяин.
Шерсть наёжа, домовой
гладит бархатной рукой.
И зарадовалось тело,
налилось, помолодело,
словно яблочко в поре.

Царь Додон

(усмехаясь)
Так и жгло во всём нутре...
Лучше снилось!

Амелфа

(Как бы догадавшись, грозит Додону пальцем.)

Ах, проказник!
Сон такой да утром в праздник.

(на ушко)
Ты ложился отдыхать
на парчовую кровать,
а постлала изголовье
с тихой лаской да любовью,
чуждой прелестью дыша,
красна девица-душа.
Ты же, царь, зажмуря очи,
что пред солнцем птица ночи,
белы ручки придержал
и к груди её прижал...

Царь Додон

(едва превозмогая дремоту)
Где ж она, моя краса-то?

Амелфа

Уж не знаю, виновата.

Стража

(вдалеке)
Царствуй, лёжа на боку!
Царствуй, лёжа на боку!

(Царь Додон, а за Додоном и Амелфа, и стража засыпают прежним могучим и мирным сном... Грёзы Додона о чудной красавице теперь стали отчётливее и настойчивее.)

Золотой петушок

(со спицы)
Ки-ри-ки! Ки-ри-ку-ку!
Берегись, будь начеку!

(Снова шум и беготня. Трубы. На улице перед дворцом в страшном смятении собираются толпы народа.)

Народ

(на улице)
Ой, беда! Ой, братцы, лихо!

(в недоумении; не смея будить Додона)
Государь наш спит.
Всё тихо в тереме.
Нельзя будить.
Что же делать, как нам быть?
Где Полкан, наш воевода?

(Вбегает Полкан с вооружёнными боярами. Амелфа вскакивает и скрывается.)

Полкан

Государь, отец народа!
Государь! Опять, опять беда!

Царь Додон

(вскакивая с постели)
И не вовремя всегда.

Полкан

Шум и гам в твоей столице,
и опять вверху на спице
куролесит петушок,
обернувшись на восток.
Не хватило, видно, рати.
Полагаю, было б кстати
подыматься старикам.

Царь Додон

(протирая глаза и зевая)
Погоди, взгляну я сам.

(Подходит к перилам и заглядывает на крышу.)

Золотой петушок

(со спицы)
Ки-ри-ки! Ки-ри-ку-ку!
Берегись, будь начеку!

Царь Додон

(уныло)
Птица бьётся не напрасно:
предстоит нам путь опасный.
Старина, встаём живей,
выручать идём детей.

(Собирается без всякого воодушевления.)

Где шелом? Тащите латы.

(Слуги поспешно приносят запылённое и заржавленное вооружение и облачают Додона. Амелфа тут же в глубоком огорчении.)

Латы мне уж тесноваты.
Поищите, где висит
мой любимый красный щит?

Золотой петушок

(со спицы)
Ки-ри-ку-ку!
Берегись, будь начеку!

Царь Додон

(осматривая поднесённый щит)
Щит весь ржавчиной изъеден...
И колчан стрелами беден.

(Стоит совсем одетый.)

Чуть дышу. Заветный меч
стал тяжёл для царских плеч.

(тяжело вздыхая)
Делать нечего, ведите,
на коня меня садите.

(Толпа слуг хватает Додона под руки и ведёт к лестнице, где ожидает белый конь. Народ проникает понемногу и в палату.)

Золотой петушок

(со спицы)
Ки-ри-ку-ку!
Берегись, будь начеку!

Царь Додон

(грозясь по дороге)
Ох, уж этот петушок!
Спрятал бы его в мешок.

(у лестницы)
Конь-то смирен?

Второй боярин

Как корова.

Царь Додон

Нам и надобно такого.

Амелфа

(в отчаянии)
Не покушав, да идти,
свет наш!..

Царь Додон

Можно и в пути.

(к Полкану)
Есть запасы?

Полкан

На три года.

Золотой петушок

(со спицы)
Ки-ри-ку-ку!
Берегись, будь начеку!

Царь Додон

Значит, едем, воевода!

Амелфа

Уж поехали б с утра.

(Додона усаживают на коня.)

Народ

Царь наш батюшка, ура!
Сам идёшь, вождей-то нету
притянуть врага к ответу.
Ты себя-то соблюди.
Стой всё время позади.

Ратники

Шепчет страхи ночь немая.
Пусто всё, лишь птичья стая
груды павших сторожит.
Месяца багровый щит
встал свечою погребальной...
Чу! усталый и печальный,
ветер крадется впотьмах,
спотыкаясь на телах.
Ходит, плачет над могилой —
то молчит, то вновь уныло,
к лику мёртвого припав,
теребит его рукав.

(Шагом, в мрачном раздумье, въезжают царь Додон с Полканом и натыкаются на трупы обоих царевичей.)

Царь Додон

(бросаясь на тела сыновей)
Что за страшная картина!
То они, мои два сына,
без шеломов и без лат,
оба мёртвые лежат,
меч вонзивши друг во друга.
Бродят кони их средь луга
по притоптанной траве,
по кровавой мураве...
Ох, опора наша, дети!
Горе мне! Попались в сети
оба наши сокола!
Горе! Смерть моя пришла!
Все рыдайте за Додоном,
пусть застонет тяжким стоном,
тяжким стоном глубь долин,
тяжким стоном пусть застонет,
и сердце гор потрясётся.

(Рыдает вместе с ратниками.)

Царь Додон и ратники

А-а-а-а-а!

Царь Додон

С этих пор
сам пойду везде походом:
полно подвергать невзгодам
бранной жизни молодёжь.

(Снова рыдает.)

А-а-а-а-а!
А-а-а-а-а!

Полкан

(к Додону)
Что случилось, не вернёшь!

(к ратникам)
Станем, братцы, за Додона,
зададим врагу трезвона!

Ратники

Зададим! Как не задать!
Только б нам его сыскать.

Царь Додон

(вставая и оглядываясь)
Где сгубивший наше семя,
не оставив и на племя?
Где потайный гнусный вор?
Где он?

(Нет ответа. Начинает светать. Туман понемногу расплывается и открывает в одной из впадин у подошвы горы очертания шатра. Алый отблеск зари скользнул по весёлым пёстрым узорам парчовых пол. Все в изумлении.)

Батюшки! Шатёр!
Весь в узорах!

Полкан

(переглянувшись с Додоном)
Уж не здесь ли
вражий витязь?

Царь Додон

(к ратникам)
Братцы, если
улизнёт он, будет стыдно.

(Полкан движением руки приказывает рати следовать за собою и делает на цыпочках несколько осторожных шагов в сторону шатра. Рать переминается, но ни с места.)

Ратники

Жаль, каков собой, не видно...

Пушкари

Лучше б нам, отыдя вдаль,
зарядить ядром пищаль...
Да нацелить посмелее.

Полкан

Пушкари! Сюда скорее!

(Хлопоты. Подвозят пушку и заряжают её. Пушкари по обеим её сторонам с горящими фитилями.)

Зажигайте фитили!

Пушкари

Всё готово.

(Целят.)

Полкан

Ну, пали!

(Первые лучи восходящего солнца. Полы шатра заколебались. Рать бросается врассыпную, оставив пушку. Из шатра выходит лёгкими, но торжественными шагами красавица — Шемаханская царица — в сопровождении четырёх рабынь с музыкальными орудиями — гуслями, гудком, свирелью и барабаном. На ней длинное шёлковое одеяние малинового цвета, обильно изукрашенное жемчугами и золотом, на голове белая чалма с высоким пером. Красавица, как бы не замечая ничего, обращается к яркому солнцу, молитвенно поднимая к нему руки.)

Шемаханская Царица

Ответь мне, зоркое светило,
с востока к нам приходишь ты:
мой край родной ты посетило,
отчизну сказочной мечты?
Всё так же ль там сияют розы
и лилий огненных кусты?
И бирюзовые стрекозы
лобзают пышные листы?
И ввечеру у водоёма
в несмелых песнях дев и жён
всё та же ль дивная истома,
любви запретной страстный сон?
Всё так же ль дорог гость случайный?
Ему готовы и дары,
и скромный пир, и взгляд потайный
сквозь ткань ревнивую чадры,
сквозь ткань ревнивую чадры?
А ночь сгустится голубая,
к нему, забыв и стыд и страх,
спешит хозяйка молодая
с признаньем сладостным в устах,
спешит хозяйка молодая,
спешит хозяйка молодая
с признаньем сладостным в устах?
А-а-а-а-а...

(Окончив песню, оборачивается к Додону и долго смотрит безмолвно.)

Царь Додон

(тихо; подталкивая локтем Полкана)
Что за песня, примечай-ка!

Полкан

(тихо)
Если юная хозяйка
нас захочет угостить,
можно здесь повременить.

(Додон важно приближается к Царице. Полкан следует за ним. Остальные стоят в отдалении, не смея подойти.)

Царь Додон

Нас, красавица, не бойся
и сейчас во всём откройся:
как зовут тебя, ты чья,
и где родина твоя?

Шемаханская Царица

(скромно потупляя глаза)
В своей воле я девица.
Шемаханская Царица;
пробираюсь же, как тать,
город твой завоевать.

Царь Додон

(изумлён; почти сурово)
Ты забавная шутница,
своевольная девица.
Для войны ведь рать нужна,
без неё плоха война.

Шемаханская Царица

(так же скромно)
Это молвил ты некстати:
для побед не нужно рати,
и одною красотой
всех склоняю пред собой.

(Ударяет в ладони. Из шатра появляются ещё две рабыни с серебряными кувшинами и наливают вино в чаши.)

Я гостям нежданным рада.
Буйным соком винограда
полны чаши. По краям
пена бьёт. Во здравье вам!

(Кланяясь, подносит Додону чашу. Додон отстраняет её недоверчиво.)

Царь Додон

Ты сама испей сначала,
после мы.

Шемаханская Царица

Не ожидала.
Ты мне в глазки посмотри,
что горят светлей зари:
как с таким небесным взглядом
угощать пришельца ядом?

(С улыбкой поднимает ресницы. Додон смущённо выпивает вино; за ним и Полкан. Рабыни, принесшие кувшины, являются вновь, расстилают посередине ковер и раскладывают три подушки для сиденья. По знаку, данному Полканом, рать располагается в глубине на продолжительный отдых и убирает тела убитых. Додон, Полкан и Царица, садятся; первые растерянно молчат, Царица загадочно улыбается. Полкан, собравшись с духом, внезапно наклоняется к Царице, стараясь быть развязным и любезным.)

Полкан

Как изволила царица
почивать?

Шемаханская Царица

Спасибо. Спится
мне не худо, но с зарёй
что-то сделалось со мной.
Воздух стал какой-то пьяный,
влажный, и густой, и пряный,
как дурман ночных цветов,
как игра неясных снов...
Кто-то дышит, сам незримый,
скрытой страстию томимый...
После, слышу, дразнит слух,
нежный, как весенний дух,
голос: «Милая, пусти же!»
Громче... тише... дальше... ближе...

Полкан

(простодушно)
Ты взглянула б под кровать.

Шемаханская Царица

Тёмно было.

Полкан

Так плевать!
Пусть их дразнят.

Шемаханская Царица

Томно, сладко
стало...

Полкан

(вдруг догадавшись)
Это лихорадка!
Или так, девичьи сны:
нынче все одним полны.

Царь Додон

(решившись заговорить)
Вот и я...

(Шемаханская Царица, не слушая, в страстном порыве заламывает руки.)

Шемаханская Царица

О, трепет ласки,
о, узор любовной сказки.
Первый страсти поцелуй!
Где вы, где вы?

Полкан

(с обидной усмешкой)
Придут, придут, не тоскуй.

Шемаханская Царица

(к Додону; взволнованно вставая)
Царь, гони ты прочь урода.
Нелюб мне твой воевода!

(Полкан опешил.)

Царь Додон

(к Полкану)
Что ж ты, право, старый хрыч?
Пялишь бельма, словно сыч.
Видишь, девица стыдится,
нас, мужчин, ещё боится.
Убирайся прочь! Зайди
за шатёр, оттоль гляди!

(Полкан покорно встаёт и уходит за шатёр, откуда то и дело выставляется его длинная борода. Царица придвигает свою подушку вплотную к Додону.)

Шемаханская Царица

(чуть не на ухо Додону)
У меня к тебе есть дело.

Царь Додон

(ещё более смущён опасною близостью)
Ну, какое ж?

Шемаханская Царица

Я б хотела
разузнать наверняка,
так ли подлинно ярка
прелесть девичья царицы,
или молвят небылицы,
что не молния слепит
и не радость веселит —
взор слепит мой сквозь ресницы,
веселят уста царицы.

(Смотрит прямо в глаза Додону.)

Что ты скажешь?

Царь Додон

(заикаясь)
Я?.. того... право...

Шемаханская Царица

Только и всего?
Жалок ты, царицу зная
лишь в нарядах, не дурна я
и без них. Как спать ложусь,
долго в зеркало гляжусь.

(Мысленно любуется собою, увлекаясь всё более и более.)

Сброшу чопорные ткани
и, как солнца луч в тумане,
на кумире из сребра
заблистаю средь шатра.
Гляну, нет ли где родинки,
не пристало ли соринки...
Бусы выплету из кос:
волны резвые волос,
не стеснённые нарядом,
хлынут чёрным водопадом
на упругий мрамор бёдр...
Чтобы сон был свеж и бодр,
на ночь я кроплюсь росою:
по груди бегут чредою
брызги влажного огня.
А и грудь же у меня!
Спорит с блеском южной розы,
пышной, мощной...
И как грёзы,
бледной, лёгкой и сквозной...
Что ты, милый, сам не свой?
Закружилася головка?

Царь Додон

(превозмогая себя)
Что-то... в печени... неловко.

Шемаханская Царица

Пустяки. Я запою;
слушай песенку мою.

(Взглядом приказывает рабыням подыгрывать её пению.)

«Ах, увянет скоро младость,
унесёт с собою радость.
Смертный, каждый миг лови,
каждый час отдай любви...»
Ты таких не любишь песен?
Вот другая.
«Тёмен, тесен, тёмен, тесен
мой узорчатый шатёр.
Тёпел, мягок, тёпел, мягок,
тёпел, мягок в нём ковёр...»
Хочешь, старенький, увидеть,
что в шатре?

Царь Додон

За что ж обидеть
хочешь нас?
Ведь я не стар.
Не морщины то...

Шемаханская Царица

(договаривая)
Загар.

(Продолжает песню, заигрывая с Додоном.)

«А!
Те потёмки негой веют,
в них без солнца гроздья зреют,
каплет с них в кувшин вино:
уж и пьяное оно!»

(Садится и говорит утомлённо.)

Пташка долго щебетала,
напоследок и устала.
Хоть бы ты мне помогал!

Царь Додон

(испуганно)
Право, сроду не певал.

Шемаханская Царица

Если кто любить способен,
гуслям сладостным подобен:
ты едва заденешь их,
как созвучий золотых,
беспорядочных и страстных
рой летит. В словах прекрасных
унимая сердца пыл,
Что ты пел, когда любил?

Царь Додон

(в замешательстве)
Много пел.

Шемаханская Царица

А как?

Царь Додон

Наверно...
Не припомню.

Шемаханская Царица

(подавая Додону гусли)
Ну, примерно.

(Додон, взяв в руки гусли, останавливается в затруднении, затем вдруг запевает что есть мочи с отчаянной решимостью.)

Царь Додон

«Буду век тебя любить,
постараюсь не забыть».

Шемаханская Царица

Ха-ха-ха-ха! А дальше? Мало!
Вот чего я не слыхала.

Царь Додон

(Продолжает.)

«А как стану забывать,
ты напомнишь мне опять».

Шемаханская Царица

(с хохотом)
Распотешил. Вот спасибо!
Нет, ты каменная глыба,
а не чутких струн набор.
Ах, когда б не бранный спор,
были б здесь возня да смехи,
поцелуи да потехи.
Эх, царевичи, друзья!..

Царь Додон

(недовольно)
Им бы порку задал я!

Шемаханская Царица

Оба взапуски любили,
друг пред другом мне сулили
руку, сердце и венец,
тот, что носит их отец.

Царь Додон

Ну, туда им и дорога!
Вижу, толку в них не много.

Шемаханская Царица

(не слушая Додона)
Собралися в путь со мной
провожать меня домой.

Царь Додон

Верно, дом-то недалёко?

Шемаханская Царица

Да, доедешь до востока,
тут и есть моя страна,
пёстрым маревом видна.

(Мечтает о чудесах родины, позабыв о Додоне.)

Между морем и небом висит островок,
что ни час очертанья меняя.
То хрустальный на облаке стал теремок,
и мне видны сквозь лёд светозарных досок
небеса и равнина морская...
То меж древ кипарисных белеется храм,
и сама я сижу на престоле;
предо мною курится столбом фимиам...
Никого нет кругом, но послушно всё там
моей прихоти резвой и воле.
Не успею подумать, причалит ладья,
остров смех молодой наполняет;
веселюсь и пою среди юношей я...
Но то тень лишь одна, то игрушка моя:
отвернуся — и всё исчезает.
Я тоскую одна на том острове грёз,
плачем глазки свои утруждаю
и, чтоб сохли скорей капли пролитых слёз,
лепестками пахучими царственных роз
в теремах своих пол посыпаю.

(Расчувствовавшись, плачет.)

Ах, зачем и вспоминать!
Даром рану растравлять!
Беспредельно это горе,
как простор на синем море.

(к Додону)
Нет! Возьми ты жизнь мою
иль убей тоску-змею:
с нею мыкаться довольно!
Душно! Тесно! Тяжко! Больно!

(Мечется в разные стороны; Додон бегает следом, пытаясь утешить.)

Царь Додон

Полно! Что с тобой? Не плачь!
От тоски найдётся врач.

Шемаханская Царица

(сквозь слёзы)
Где сыщу, кто б мог перечить,
мне во всём противоречить?

(Снова мечется.)

Кто б поставил сердцу грань
твёрдо, властно?

Царь Додон

(торжественно)
Перестань
плакать, радуйся, девица,
Шемаханская царица.
Ты искала и нашла.
Будет жизнь твоя светла.
Буду я тебе перечить
и во всём противоречить...
Вообще, без дальних слов,
для тебя на всё готов.

Шемаханская Царица

(в изумлении)
Мне? Перечить?

(Смеётся.)

Очень рада.
Вот-то счастье! Вот отрада!

(Берёт Додона за обе руки; тот безмерно счастлив.)

Ради праздника попляшем,
позабыв о сане нашем.

Царь Додон

(испуганно)
Право, с детства не плясал.

Шемаханская Царица

Ну, так будь опять ребёнок.

Царь Додон

А к тому ж не так я тонок,
шлем тяжёлый у меня,
Чешуйчатая броня...

Шемаханская Царица

Шлем долой, а по височкам
мы повяжемся платочком.

(Снимает с Додона шлем и повязывает его платочком.)

Царь Додон

(слабо сопротивляясь; обиженно)
Что ты, матушка моя!
Не в шуты нанялся я.

Шемаханская Царица

(отойдя и любуясь Додоном на расстоянии)
Как же всё тебе пристало!
Не хватает опахала,
чтоб манить им за собой.

(Даёт Додону в руки опахало.)

Царь Додон

(отмахиваясь)
Что придумала? Постой!

(Стоит, опешив. Царица поправляет ему примятую платком бороду.)

Шемаханская Царица

Дай я выправлю бородку.
Замолчи! Стань на серёдку.

(Выводит Додона на середину. Подушки убирают.)

Царь Додон

(жалобно)
Уведи хоть войско вдаль.

Шемаханская Царица

(укоризненно)
Недогадлив ты. Как жаль,
что нет разума в Додоне!
А кому ж стучать в ладони
и коленцем поощрять, —
Если мы прогоним рать?

Царь Додон

(угрюмо)
На людях плясать не стану.

Шемаханская Царица

Значит, быть со мной Полкану.
Эй, Полкан, ко мне, дружок!

(Полкан выставляет из-за шатра голову, но подойти не смеет.)

Царь Додон

(Ищет примирения.)

Не сердися, голубок.
Хоть плясать я не умею,
а себя не пожалею.

Шемаханская Царица

Так начнём. Сюда, народ!
Наш Додон плясать пойдёт.

(Полкан и ратники опасливо приближаются к ковру и становятся вокруг, стараясь не видеть Додона. Рабыни мерно начинают играть плавную пляску, — Царица с бубном выступает тихо и воздушно.)

Выплываю я сначала,
опустивши покрывало,
томно, скромно. Твой черёд.
Выступай, Додон, вперёд,
как индюк, кичливо, боком,
и как будто ненароком
натолкнися на меня.

(Додон пляшет, как приказано, и неуклюже наталкивается на Царицу.)

Так. Я, бубном зазвеня,
от тебя неслышно, гибко
ускользаю, словно рыбка.
Ты ж, противный старый рак,
норовишь поймать.

(Додон снова пляшет.)

Не так!
Вот верблюжьи-то ухватки;
не держи наружу пятки!
А теперь рукой махни,
завертись, засемени...

(Пляска становится оживлённой.)

Бей ногами до упаду,
а я здесь пока присяду.

(Додон, отчаянно махнув рукой, пускается в бешеный пляс. Царица садится в стороне, хохочет без умолку, потешаясь над Додоном. Из шатра выбегают арапчата и кружатся вокруг Додона. Выбившись из сил, Додон падает на ковёр. Пляска прекращается, арапчата убегают в шатёр.)

Царь Додон

(поднявшись на колени)
Погоди! Нет больше сил.

(вставая на ноги)
Если я тебе так мил,
бью тебе челом на царстве,
на великом государстве:
всё твоё, всё твоё, и сам я твой.

Шемаханская Царица

(презрительно)
Что ж там делать нам с тобой?

Царь Додон

Как «что делать?» Сласти кушать,
отдыхать да сказки слушать...
Кроме птичья молока,
всё найдётся для дружка,
ничего жалеть не стяну!

Шемаханская Царица

Сколько розог дашь Полкану?
Так его я не люблю.

Царь Додон

(щедро)
Хочешь, голову срублю?

Шемаханская Царица

Я, пожалуй, и согласна.
Мешкать незачем напрасно:
сборы скоры у меня.
в путь сейчас же!

(Из шатра нескончаемой вереницей идут рабыни Царицы, неся зеркала, опахала, ларцы с драгоценностями, ковры, кувшины и прочее, и снаряжают Царицу. В ратном стане также движение.)

Царь Додон

Эй, коня!
Золотую колесницу,
чтоб везти на ней царицу!

Шемаханская Царица

(становясь рядом с Додоном)
Я готова. Ха-ха-ха!
Пойте, славьте жениха!

Рабыни Царицы

Сёстры, кто хромает рядом
с лучезарною красою?
Царь он саном и нарядом,
раб же телом и душою.
С кем сравним его? С верблюдом
по изгибам странным стана,
по ужимкам и причудам
он прямая обезьяна.
Сердце спит для чувств высоких,
полон дух постыдной ленью;
меж красавиц яснооких
он подобен привиденью.

Царь Додон

(вне себя от радости)
Эй, Полкан труби победу!
Я домой с невестой еду.

(Трубы и клики войска. Начинается шествие.)

Ратники

Ура! Ура! Ура! Ура! Ура!

Народ

Страшно, братики!
Чего?
Сам не знаю.
Брось его!
Лиха с нами не стрясётся:
видишь, петушок не бьётся.
Знай на солнышке торчит,
греет спинку да молчит!
Не проспал бы так беды-то.
Вон с востока как сердито
туча грозная ползёт,
в сизых недрах зло несёт.
Быть дождю над стольным градом!
Да с грозой!
Пожалуй, с градом!

(На верхней ступеньке лестницы, показывается царская ключница Амелфа, и все бросаются к ней.)

Женщины

(с поклонами)
Смилуйся, честная мать,
расскажи, цела ли рать?
Ждать нам мира иль невзгоды?
Ведь уж были скороходы...

Амелфа

(отрывисто)
Были. Только не про вас.
Убирайтесь! Вот вам сказ.

Мужчины

Сдобрись! Сердце не на месте.

(Многие подбегают к Амелфе и стараются поцеловать подол её платья. Она отбивается.)

Амелфа

Ну, вас!

(желая отвязаться)
Вот какие вести:
четверых, вить, королей:
бубен, пик, треф и червей —
покорил царь нашей власти,
у Горыныча из пасти
царь-девицу как-то спас.
Быть царицей ей у нас.

Мужчины

(без особой радости)
То-то праздник!

Женщины

Ну, а что же,
где царевичи-надёжи?

Амелфа

Царь их на цепь посадил,
злою смертию казнил.

Народ

(содрогаясь)
Ох, тяжка рука царёва!

Мужчины

Что ж наделали такого?

Амелфа

(равнодушно)
Да сошлись не в добрый час.

(с угрозой)
Будет баня и про нас.

Народ

(почёсывая спину и тупо ухмыляясь)
Ваши мы. Душа и тело.
Коли бьют нас, так за дело.

(Слышны звуки труб.)

Амелфа

Едут. Прыгайте козлом
да вертитесь колесом,
громче батюшку встречайте,
только милости не чайте.

(Погрозив ещё раз пальцем, уходит во дворец. Начинается торжественный ход мимо дворца. Сперва идут и едут царёвы ратники с важно надутыми лицами, затем свита Шемаханской Царицы, пёстрая и причудливая, как позаимствованные с востока сказки. Тут есть и великаны, и пыжики, и люди с одним глазом во лбу, рогатые люди, люди с пёсьими головами, арапы и арапчата, рабыни, закрытые покрывалами, с ларцами и драгоценною посудою. Любопытный блеск шествия рассеял на время тяжёлое ожидание; все развеселились, как дети.)

Народ

Гляньте, братцы, что за люд!
Нет каких на свете чуд!
Хоть бы эти: видом дики,
толстогубы, чернолики.
Вот и пыжик! Не один.
Пёсьи главы!
Исполин!
Где такие уродились?
Хоть бы ночью не приснились!

(Въезжает золотая колесница с Додоном и Шемаханской Царицей. Додон как-то постарел, стал суетлив, потерял величественную осанку и всё время умильно глядит в очи надменной Царице. Царица своенравно отвернулась на сторону, выдавая иногда своё скрытое нетерпеливое раздражение резкими движениями. Народ зашевелился, запрыгал, завертелся и радостно грянул приветствие.)

Долго жить тебе! Ура!
Всякого нажить добра! Ура! Ура!
Всякого нажить добра! Ура! Ура! Ура!
Верные твои холопы,
лобызая царски стопы,
рады мы тебе служить,
нашей дуростью смешить,
биться в праздник на кулачках,
лаять, ползать на карачках,
чтоб часы твои текли,
сон приятный навели.
Без тебя бы мы не знали,
для чего б существовали;
для тебя мы родились
и семьёй обзавелись.

(На крыльце одного из домов появляется Звездочёт в той же синей ферязи и высокой сарачинской шапке. Заметив Звездочёта, Царица вглядывается в него долго и пристально. Додон уже собирается вылезать, но Царица вдруг останавливает его, указывая на Звездочёта.)

Шемаханская Царица

(с беспокойством)
Это кто там в шапке белой,
весь, как лебедь, поседелый?

(Толпа расступается перед Звездочётом и замирает в ожидании. Царица следит за его движениями. Отдалённый удар грома.)

Царь Додон

(обрадовавшись старому знакомому)
А, здорово, мой мудрец!
Благодетель и отец!
Что для праздничка нам скажешь?
Подь поближе. Что прикажешь?

(Звездочёт пробирается через толпу к колеснице, не спуская глаз с красавицы.)

Звездочёт

Царь великий, это я!
Разочтёмся, как друзья.
Помнишь, ты за одолженье
клялся в полном восхищенье
волю первую мою
мне исполнить, как свою?
Подари же мне девицу,
Шемаханскую царицу.

(Все поражены, Додон растерялся, а Царица хохочет.)

Шемаханская Царица

(коварно)
Вот забавный-то старик,
так и лезет напрямик.

Царь Додон

(пытаясь образумить Звездочёта)
Что ты? Бес в тебя ввернулся?
Или ты с ума рехнулся?
Что ты в голову забрал?
Я, конечно, обещал,
но всему же есть граница.
И зачем тебе девица?

Звездочёт

(приосанясь)
Я, признаться, не горяч,
но теперь хочу, хоть плачь,
напоследок подбодриться
и попробовать жениться.

Царь Додон

(едва сдерживая себя)
Полно, знаешь ли, кто я?
Попроси ты у меня
хоть казну, хоть чин боярский,
хоть коня с конюшни царской,
хоть полцарства моего.

Звездочёт

(упрямо)
Не хочу я ничего.
Подари ты мне девицу,
Шемаханскую царицу!

Царь Додон

(плюнув в ярости)
Тьфу ты, пропасть! Лих же, нет!
Ну, так слушай мой ответ:
ничего ты не получишь,
Сам себя ты, грешник, мучишь.
Убирайся, цел пока!

(к страже)
Оттащите старика!

(Стража тащит Звездочёта прочь.)

Звездочёт

(сопротивляясь)
Как же так?

Царь Додон

(неистово)
Ты снова спорить?
Знай же, как со мною вздорить!

(Ударяет его жезлом по лбу; тот упал ничком, да и дух вон. Вся столица содрогнулась. Солнце прячется за тучами, и гремит гром.)

Шемаханская Царица

Хи-хи-хи! Ха-ха-ха-ха!
Не боюся я греха.

(Додон очень взволнован, но всё-таки умильно усмехается Царице.)

Царь Додон

Я убил его, пожалуй?

Шемаханская Царица

(жестоко и холодно)
Так и надо, их не балуй!
Нам на то и дан холоп:
не понравился — и хлоп.

Царь Додон

(суеверно)
С ним беды лишь не нажить бы
накануне-то женитьбы?
Кровь на свадьбе не к добру.

Шемаханская Царица

(отрывисто)
Будет драка на пиру.
Вот и всё.

Царь Додон

(успокаиваясь; ласково)
А поцелуем
мы примету заколдуем.

(Пытается обнять и поцеловать Царицу. Та с гневом и отвращением его отталкивает.)

Шемаханская Царица

Пропади ты, злой урод,
и дурацкий твой народ.
Как земля ещё вас носит
и к ответу не попросит!
Погоди, седой болтун,
твой уж близок карачун.

Царь Додон

(жалко улыбаясь)
Шутишь всё, моя малютка.

Шемаханская Царица

Нет, теперь плохая шутка.

(Подымается с Додоном по лестнице.)

Золотой петушок

(со спицы)
Ки-ри-ки-ку-ку!
В темя клюну старику!

(С тихим звоном спорхнул со спицы и кружится над головами. Все с ужасом кричат «Кыш! Кыш!» и машут на него руками. Петушок клюёт Додона в голову, и тот падает бездыханным. Общее оцепенение. Молния. Страшный раскат грома. На миг наступает полная тьма, в которой слышится тихий смех Царицы. Когда сделалось опять светло, нет ни Царицы, ни Петушка. Народ в изумлении.)

Женщины

Где ж царица-то?
Пропала,
будто вовсе не бывала.

Первая группа мужчин

(с надеждой)
Охнул царь?

Вторая группа мужчин

(печально)
Нет, умер он...

Народ

Если это всё не сон.

(Подавленный тоскою, народ, наконец, разражается всеобщим надгробным рыданием.)

Умер царь.
Убит, сердечный.
Царь счастливый!
Царь беспечный!
Вечно незабвенный царь,
государям государь!
Он премудрый; руки сложа,
он народом правил лёжа.

Мужчины

Правда, как был царь в сердцах,
словно громы в небесах,
ударял в кого попало;
всем объявлена опала.

Женщины

Но лишь туча пробежит,
томный воздух освежит, —
царь, денница золотая,
светит всем, не разбирая.

Народ

(с тихим отчаянием)
Что даст новая заря?
Как же будем без царя?

(Все падают ниц и плачут неутешно.)

Звездочёт

(к зрителям)
Вот чем кончилася сказка.
Но кровавая развязка,
сколь ни тягостна она,
волновать вас не должна.
Разве я лишь да царица
были здесь живые лица,
остальные — бред, мечта,
призрак бледный, пустота...

(Кланяется и скрывается.)