Лакме

Индусы

Лишь заря молодая,
свет и блеск разливая,
всё от сна пробуждая,
день спешит возродить, —
собрались мы толпою,
чтоб усердной мольбою
Брамы гнев укротить!

Нилаканта

Трикрат блаженны те,
кто верен остаётся
жрецу, над кем народ
глумится и смеётся.
Время настанет — враги
сгибнут от войн многолетних,
в храмах разбили они
наших богов тысчелетних.
Но уж возмездье грозит,
Брама готовит невзгоду.
Грозно он их поразит,
нам ниспославши свободу!
Здесь в созерцаньи стою,
Брамы могущество вижу,
мысли свои я к нему
все возношу, лишь мольбу
дочки своей я услышу.

(Индусы падают ниц.)

Лакме

(за сценой)
О светлая Дурга!
О ты, бледный Шива!
Могучий Ганеша!
О царь божества Брама!

(Входит.)

Индусы

Дурга светлая, спаси!
Нас, Ганеша, охрани!
Шива, гнев свой укроти!
Создал вас, о божества, Брама!

Лакме

О светлая Дурга!
О ты, бледный Шива!
Могучий Ганеша!
О царь божества Брама!

Индусы

Дурга светлая, спаси!
Нас, Ганеша, охрани!
Шива, гнев свой укроти!
Создал вас, о божества, Брама!

Нилаканта

Денные молитвы свои
повторив ещё раз,
каждый с миром иди,
и Брама услышит всех вас.

Индусы

Лишь заря молодая,
свет и блеск разливая,
всё от сна пробуждая,
день спешит возродить, —
собрались мы толпою,
чтоб усердной мольбою
Брамы гнев укротить!

(Удаляются с благоговением.)

Нилаканта

(нежно)
Лакме! Мы хранимы тобою,
одна только ты, о дитя,
чистой своею душою
милость снискала богов,
вдохновляя меня
на погибель врагов.

Лакме

Брама, всё создавая:
мир земной, неба свод, —
раздавивши цветок,
дал земле сладкий мёд —
то надежда благая!

Нилаканта

Но расстаться нам время, дитя!

Лакме

Как? Сейчас?!

Нилаканта

Успокойся.
Долг меня призывает:
в пагоде нашей святой
завтра ведь праздник большой,
и народ там давно ожидает.

(к Маллике и Хаджи)
С Лакме останьтесь вы.

Хаджи

Мы будем с ней, не бойся.

Маллика

Как верные рабы.

Нилаканта

До вечерней зари
я надеюсь прийти.
Пусть, мой путь направляя,
мощный Брама хранит
и, со мной пребывая,
от беды защитит.

Лакме, Маллика и Хаджи

Пусть, твой путь направляя,
мощный Брама хранит
и, с тобой пребывая,
он тебя защитит.

(Нилаканта уходит.)

Лакме

Посмотри, о Маллика,
над священным ручьём
льян роскошные своды
наклонились шатром,
и, катя свои воды,
пенью птичек, журча,
вторит говор ручья.

Маллика

Блаженный миг!
Я вижу, счастье заиграло,
затрепетало:
в очах твоих
читаю я, что скрыто в них
от всех других.
О, святой приют,
где всегда цветут
розы, свесясь над рекой.
Нас она, журча,
в светлый час утра
манит хладною водой.
В мирной тишине
по светлой реке
быстро поплывём
мы вдвоём!

Лакме

О приют,
где цветут
розы, свесясь над рекой.
Нас она
в час утра
манит хладною водой.
В тишине
по реке
поплывём
мы вдвоём!

Лакме и Маллика

В волны пускаясь смелее,
о, плывём же скорее...

Маллика

В тот мирный приют,
где птички поют,
ах, птички поют
там звучнее!

Лакме

В мирный приют,
где воды свежее.
Там воды свежее!
Там звучнее!
Ах, отчего моё сердце сжимает
такая тоска
всякий раз, как меня
мой отец оставляет,
в их город один уходя?!

Маллика

О, чтоб его хранил Ганеша вечно!
Пойдём к реке, где с резвою волной
играют лебеди беспечно, —
там лотос сломим голубой.

Лакме

Да, где играют лебеди беспечно,
сорвём мы лотос голубой.

Маллика

О, святой приют,
где всегда цветут
розы, свесясь над рекой.
Нас она, журча,
в светлый час утра
манит хладною водой.
В мирной тишине
по светлой реке
быстро поплывём
мы вдвоём!

Лакме

О приют,
где цветут
розы, свесясь над рекой.
Нас она
в час утра
манит хладною водой.
В тишине
по реке
поплывём
мы вдвоём!

(Они медленно подходят к лодке, привязанной в тростниках. Садятся в неё и плывут вниз по реке. Издали доносятся звуки их удаляющихся голосов. Слышатся взрывы смеха. Появляется миссис Бентсон.)

Бентсон

Мисс Роза! Мисс Елена!..
К оградам уваженье!

Елена

(раздвигая бамбук)
Сквозь бамбук заглянуть
мне позвольте чуть-чуть.

Роза

Лазейка есть — войдём туда!

Геральд

Мисс Бентсон иногда
не прочь от приключенья...

Бентсон

Уж это клевета!

Геральд

В них интерес большой.

Фредрик

(Входит.)

Опасность есть порой.

Геральд

Вот что нас привлекает.

Бентсон

А мне всегда внушает
одну лишь осторожность
гувернантки должность.

Елена

(Рвёт цветы.)

Здесь вовсе не страшны
деревья и цветы.

Фредрик

Нет! Обманчив их вид.
вот бела и прекрасна
там датура стоит
вся в цветах, но они
смертным ядом полны.

Бентсон

Ах, нет! Индия ужасна!

Геральд

Да, волшебная это страна,
где и в чашу цветка
смерть погибель влила.

Фредрик

О, поэт! Ты мечтой в поднебесье витаешь
И, наверно, узнаешь
этот лотос браминов;
вот их пагода скрыта,
Браму там воспевает
фимиам воскуряет
Нилаканта.

Елена, Роза, Бентсон и Геральд

А! Нилаканта!

Фредрик

Этот грозный фанатик брамин,
что к отмщенью, к войне
всех индусов давно возбуждает.

(таинственно)
Он в лесу в тишине
свою дочь поселил
и богиней её почитает,
странной тайной покрыл
и её охраняет
от людей
и страстей;
от всего вдалеке.
Её имя Лакме.

Геральд

Лакме?..

Елена

Но если женщина прелестна,
зачем же ей скрывать себя?

Фредрик

Здесь всё таинственно, чудесно,
всему я верю, не шутя.

Геральд

То идеал, до божества взведённый.

Роза

Который прячут ото всех.

Геральд

Кумир, страстей земных лишённый.

Бентсон

Она дурна, как смертный грех.

Елена

Женщин всех молва прельщает,
какова бы ни была.

Фредрик

Да, в Европе так бывает,
но ведь здесь не та страна.

Елена, Роза, Бентсон и Геральд

Ах, систем не приводите,
вас ведь манит новизна,
без поэзии взгляните,
рассудив, чем жизнь полна.
Схожи женщины, где ни ищите,
к счастию, всегда.

Фредрик

Система, вы поймите,
мне ненавистна вся,
и без поэм, поймите,
жизнь наблюдаю я.
Нет, женщины различны, посмотрите,
к счастью, всегда,
всюду и всегда.

Елена

А что, когда б мы поискали
там у реки её следов.

Фредрик

Ах, нет! Мы б насмерть испугали
и оскорбили б их богов.

Роза

А я так богиней её воображаю.

Фредрик

Согласен, я так же себе представляю.

Геральд

Поэтому можно её обожать.

Бентсон

Лишь только б не нас, вы хотите сказать.

Фредрик

Не говорю я глупости такой,
но нрав у женщин здесь иной:
тут солнца луч сильнее согревает
и темпераменты меняет.
Знойные их страсти
импульсивны все,
ни оков, ни власти
не снесут они.
Без кокетства и
напускных томлений
полны чар любви
страсти в их груди,
но мораль вы б, без сомнений,
в их романах не нашли.
Всё они влеченью
жаждут отдавать.
Жизни их значенье
лишь любить, пленять.

Елена

Ах, эти жёны идеальны —
они способны всех пленять;
и мы вам кажемся банальны,
так не желая привлекать.
Нас нельзя мгновенно
страстью опьянить,
разум, несомненно,
нас готов хранить.
Нет у нас в крови
вечно жгучей страсти,
как у них, но вы
здесь бы не нашли
радостей семьи и счастья,
тихой, преданной любви.
Чувства здесь, конечно,
жарче и страстней,
мы же любим вечно,
глубже и сильней.

Фредрик

Не прибегаю я к сравненьям.

Елена, Роза и Бентсон

Ваш ум подвержен заблужденьям.

Геральд

Наивным я б его назвал.

Фредрик

Я рассказал, что сам слыхал.

Елена, Роза, Бентсон и Геральд

Ах, нет, он, право, в заблужденьи,
он так наивно веру дал
тому, что только услыхал.

Фредрик

Я, право, это так слыхал,
и верю тем, кто мне сказал.

Елена, Роза, Бентсон и Геральд

Не беритесь изменить
вы закон, как нам любить.

Фредрик

Отчего б не изменить
весь закон, как нам любить.
Мы совершаем преступленье,
что ни один индус нам не простит.

Геральд

Но нас их гнев не устрашит.

Фредрик

И в западню притом
мы все здесь попадём
без всякого сомненья.

Бентсон

(испуганно)
Уйдём! Уйдём!

Роза

(увидев драгоценности)
Смотрите, украшенья!

Бентсон

Ах, нет, идём!

Елена

Как красивы они,
посмотрю их вблизи.

Бентсон

Ах, нет, нет!

Елена

Вот досада!

Геральд

Ну, так я с них рисунок сниму.

Елена

И не страшно вам будет без нас?

Геральд

И такие ж точь-в-точь украшенья
я на свадьбу для вас
по рисункам моим закажу.

Елена

Но ведь здесь вам опасность грозит.

Геральд

Право ж, нет.

Фредрик

Очень может и быть.

Геральд

Ах ты, трус.

Фредрик

Вот такое всегда награжденье
получаешь за предупрежденье.

(Все, кроме Геральда, уходят.)

Геральд

Но какое ж тут преступление,
что рисунок сниму с украшения?!
Нет, Фредрик просто глуп.
Но только зачем этот страх,
такой беспричинный и странный,
в моей вдруг проснулся душе,
какой-то мне призрак туманный
явился в таинственной мгле.
Ты, дева, стоишь предо мною;
лишь страстной всесильной мечтой
здесь вызвал теперь пред собою
я образ божественный твой.
Нет, нет, неземное виденье,
молю, не смущай мой покой,
исчезни, вернись в те селенья,
откуда ты вызвана мной.
И на руке её прелестной
вот этот обруч дорогой
сверкал игрой своей чудесной,
как талисман страны родной.
А этот вот — он обвивался
вокруг ноги златым кольцом,
когда под нею расстилался
зелёный мох густым ковром.
Вот ожерелье украшало
ей грудь, когда она,
от страсти трепеща,
восторженно мечтала
о том, к кому влекли
младые сны любви.
Нет, нет, беги,
беги, виденье,
сон упоенья.
Ах, мой покой
ты не смущай мечтой.
Но нет! Не трону никогда
те украшенья юной девы;
грехом считал бы это я.

(мечтательно)
Ах, имя чудное Лакме!..
Но что я слышу вдалеке?
Как будто райские напевы.
О, как полны они
и неги, и тоски.
О Боже!.. То Лакме!..
Идёт!.. Она... она!..
Цветы у ней в руке!..

(Прячется. Появляются Лакме и Маллика и кладут цветы.)

Лакме и Маллика

О ты, что всегда охраняешь,
от вражеских козней спасаешь,
так нас и теперь ты спаси!

Лакме

О, посмотри,
как поток там играет.
Он в объятия свои
нас призывает,
чтобы прохладной волной
утолить солнца зной.

Маллика

Да, погрузимся же в волны скорей!
Вот там, где под сенью ветвей,
скрываясь от жгучих лучей,
ключ холодней!

(Маллика исчезает за деревьями. Лакме делает движение, чтобы последовать за ней, но останавливается мечтательно.)

Лакме

Как вдруг сердце моё
встрепенулося всё!
Нежней будто ветер ласкает
и птичек звучней голоса,
роскошней цветы расцветают,
и ярче блестят небеса!
И струится здесь благоуханье...
Всюду жизни младой трепетанье...
Зачем?..
Зачем же в глушь лесную
всегда влечёт меня?
Там плачу я?..
Зачем всегда тоскую
я о листке опавшем
и о цветке увядшем,
при воркованьи голубка;
но слёзы те всегда
отрадны для меня,
и сердце счастием трепещет...
Зачем тогда оно трепещет,
зачем?..
Ах, зачем для меня
дивным смыслом полна
природа вся?
И зачем иногда,
точно бога дыханье,
обвевает меня
тихо благоуханье;
мне улыбка тогда
освещает уста,
и душа вся так счастьем трепещет...
Ах, зачем она вся так трепещет,
зачем?..

(Замечает Геральда и вскрикивает.)

Ах! Маллика! Маллика!

Маллика

(Вбегает.)

Лакме!..

Хаджи

(Вбегает.)

Ты чего испугалась?

Лакме

(подавляя смущение)
Нет... мне... только так показалось...
Где отец? Нет его?
Я боюсь за него...
К нему оба ступайте.
Ах, ступайте скорей!
Ах, скорей!

(Маллика и Хаджи уходят, осматриваясь с удивлением. Лакме тотчас подходит к Геральду, который смотрит на неё с восхищением, и гневно обращается к нему.)

Говори!
О, кто ты?
Ведь за дерзость такую
они тотчас тебя
здесь убьют.

(понизив голос)
И теперь за свой страх
раскраснелася я,
не хочу я, чтоб знали,
что враги посещали
и собой осквернили
этот чистый приют,
где так мирно мы жили.
Ах, молю, позабудь,
как видение снов,
ты меня навсегда,
уходи, уходи!
Я, пойми, дочь богов!

Геральд

Образ твой забыть прелестный?!
Красотой блестят чудесной
твои дивные черты.
Ты трепещешь вся от гнева,
но твой дивный взор, о дева,
полон детской чистоты!..
Образ твой забыть прелестный?!
Красотой блестят чудесной
твои дивные черты.

Лакме

Ни разу и самый смелейший
из собратьев моих из индийцев
не смел мне сказать то, что ты.
Но боги меня охраняют.
Тебя они все покарают,
нет, лучше уйди!
Ах, уйди!..

Геральд

(с жаром)
Образ твой забыть небесный,
полный грации прелестной,
полный дивной красоты!
Образ твой забыть прелестный,
если силою чудесной
ты влечёшь мои мечты!

Лакме

(про себя)
Властью дивной, чудесной
этот муж неизвестный
покорил вдруг все мысли мои.
И чудесный
ощущаю безвестный
я вдруг трепет в груди.

(к Геральду)
Ты смущаешь меня, о пойми,
уходи, уходи!

(немного смягчившись)
Ты наверно не знаешь,
ах, какой ты ужасной беде
здесь себя подвергаешь:
тут ведь смерть угрожает тебе!..

Геральд

Наглядеться ты мне
только дай на тебя!

Лакме

(про себя)
Несмотря на мой гнев, он стоит
для того, чтоб глядеть на меня,
и его даже смерть не страшит!..
Что ко мне его так привлекает
и опасность презреть заставляет?

(к Геральду)
Ах, скажи, кто тебе
эту смелость внушает,
и скажи, кто тот бог,
что тебя вдохновляет?

Геральд

Кто тот бог?.. Кто тот бог?..

(подумав)
Это юный бог томлений,
это бог младой весны.
То его лобзанья зажигают
пламень в сердце и груди.
Для него лишь расцветают
роз цветы,
это бог твоих влечений,
бог любви!

Лакме

Вдруг спалил
пламень жгучий
сердце моё
и могучей
страстью его
охватил...
Что за слова
слышу я?..

(стараясь вспомнить)
Ах, то юный бог томлений,
это бог младой весны.
То его лобзанья зажигают
пламень в сердце и груди.
Для него лишь расцветают
роз цветы,
это бог твоих влечений,
бог любви!

Геральд

Ах, дева! Твоя красота
меня так к тебе привлекает.
О, дева моя,
на лице у тебя
румянца заря
так стыдливо играет!..

Лакме и Геральд

Это юный бог томлений,
это бог младой весны.
То его лобзанья зажигают
пламень в сердце и груди.
Для него лишь расцветают
роз цветы,
это бог твоих влечений,
бог любви!

Лакме

(испуганно)
Отец идёт сюда.
Ах! Для меня...
Молю тебя!
Беги! Беги!

Геральд

(уходя)
Тебя забуду ль я,
о дева-красота!..

(Уходит. Появляются Хаджи, Нилаканта и индусы.)

Хаджи

(указывая Нилаканте на сломанную изгородь)
Вот! Там! Там!..

Нилаканта

(с негодованием)
Сюда без сомненья
проник нечестивец ко мне!

Лакме

(про себя)
Ах, страшно мне!..

Нилаканта

Пускай же умрёт он! Ах, мщенья!..

Индусы

Да, мщенья!

Купцы

Уж полдень скоро наступает,
купите!.. Даром уступают!
Здесь никого не надувают!
Купите!.. Кончен торг сейчас!
Скорей... Купить мы просим вас!

Индусы

Вот бабуши, посмотрите!

Китайцы

Вы на пряники взгляните!

Индусы

Вот вам чудные платки!

Китайцы

Привлекают взор они!

Женщины

Вот здесь свежие бананы,
и листы бетели вот!
Здесь сплетённые лианы!
Ах, попробуйте вы мёд!

Индусы

Вот бабуши, посмотрите!

Китайцы

Нет! На пряники взгляните!

Индусы

Чудные платки!

Китайцы

Вот вам пироги!

Женщины

Сладки пироги?

Китайцы

Ах, у нас купи!

Индусы

Просим, посмотри!

Матросы

(ударяя кулаками по столу)
Добьёмся ль мы от вас услуги,
Брамы верные сыны?

Индусы и китайцы

Прошу сюда вас, господа!

Женщины

Всё у меня возьмёшь дарма!

Купцы

Уж полдень скоро наступает,
купите!.. Даром уступают!
Здесь никого не надувают!
Купите!.. Кончен торг сейчас!
Скорей... Купить мы просим вас!

Индусы и китайцы

Мне предпочтенье окажите!

Женщины

Купить у нас вы поспешите!

Первая группа женщин

Вот здесь у меня всё купишь дарма!

Вторая группа женщин

Мы просим сюда вас всех, господа!

Матросы

Скорее! Скорее! Сыны божества!

Купцы

Уж полдень скоро наступает,
купите!.. Даром уступают!
Здесь никого не надувают!
Купите!.. Кончен торг сейчас!
Скорей... Купить мы просим вас!

Матросы

Вот наступает
полденный час.
Никто не обращает
внимания на нас,
никто не угощает,
не хочет слушать нас.
Вам палка угрожает...
Постой! Мы вздуем вас!

Купцы

Уж полдень скоро наступает,
купите!.. Даром уступают!
Здесь никого не надувают!
Купите!.. Кончен торг сейчас!
Скорей... Купить мы просим вас!

Бентсон

(заблудившись в толпе)
Что за страданья
все их свиданья!..
Они уж меня
забывают тогда!

Домбен

Хотите, я вам погадаю?

Бентсон

Отстаньте вы, я умоляю!

Китаец

Вот здесь алмазы продают.

Бентсон

Ах! Мне прохода не дают!

Куравар

(расталкивая толпу)
Вот люд!.. В покое не оставят!..

Бентсон

(к Куравару)
Ах, благодарю!

(Куравар крадёт у неё платок.)

Меня он грабит!

Домбен

Я по руке у вас прочту
и всю судьбу вам расскажу.

Бентсон

Отстать прошу!.. Я раздражаюсь!

Китаец

Вот вам волшебная вода,
вам младость возвратит она...

Бентсон

Нет, благодарю. Я не нуждаюсь.

Куравар

Всяк за своё!

Китаец

Одно словцо!

Домбен

За мной оно!

Бентсон

Молчать! Задаст вам губернатор.
Я гувернантка дочери его.

(Появляются Фредрик и Роза.)

Фредрик

Ах, миссис Бентсон! Вы чего?

Роза

Ах, миссис Бентсон! Что за гнев?

Фредрик

Ах, что за гнев?

Бентсон

Скорей! От них меня спасайте!

Купцы

Уж полдень скоро наступает,
теперь всё даром уступают,
ведь торг окончится сейчас,
скорей! Купить мы просим вас.
Пока ещё не возвещают
нам полдень, все здесь уступают.
Ах, покупайте же у нас!
Окончен будет торг сейчас!

Фредрик и Роза

Ужели вас так напугали,
так сильно рассердить могли
своим усердьем продавцы?

Бентсон

Как не хотят понять они?..
Ведь у меня часы украли!

(Слышен звон колокола.)

Что это? Все засуетились!..

(с досадой)
Украл!

(озираясь в толпе)
Пропал!

Фредрик

Ах, то сигнал им прозвучал.

Фредрик и Роза

Чтоб по домам все расходились.

Домбен, Куравар, матросы, женщины, китайцы, индусы и купцы

Ах, то сигнал
Нам прозвучал!

Женщины, китайцы и индусы

Вот нам и полдень возвещают!
Купите! Даром уступают!
Здесь никогда не надувают!
Купите что-нибудь у нас,
мы по домам уйдём сейчас!

Первая группа женщин

Вот у меня возьмёшь дарма!

Вторая группа женщин и индусы

Скорей сюда! Ах, господа!

Китайцы и индусы

Вниманье мне вы окажите!

Индусы

Нет, лучше у меня купите!

Матросы

Вот звон вам полдень возвещает
и всех уйти вас приглашает.
Не то вам палка угрожает!
От ваших рож дурацких нас
скорей, скорей освободите!
Уйти спешите!
Закон сейчас
убраться вас
всех приглашает,
да, господа,
окончить торг пора!

Женщины, китайцы и индусы

Уйдём сейчас,
уж гонят нас.
Нам звоном полдень возвещают.
Окончить торг пора!

(Купцы, разгоняемые стражей, расходятся по домам.)

Бентсон

Теперь весь гам уймётся!

Фредрик

Ну, нет! Ошиблись вы.

Бентсон

Ведь кончен торг, купцы ушли.

Фредрик

Но праздник здесь начнётся.

Бентсон

Ужель они иной мольбы,
как трескотни и гама, не находят?!

Роза

(увидев баядерок)
Вот баядерки входят!

Бентсон

На них смотреть прилично ль мне?

Фредрик

О да, вполне!

Бентсон

Считала, значит, я
их падшими напрасно?

Фредрик

(в замешательстве)
Да... в пагодах живя
и воскуряя дым...

Бентсон

(перебивая)
Они весталки! Это ясно!

Фредрик

Но нечего блюсти уж им!

Хор

Ах, тешь нас пляскою своей,
о сонм небесных дочерей!

(Баядерки танцуют.)

В быстром движеньи
пляски своей,
сонм дочерей,
неба детей,
пламя страстей,
наслажденье,
восхищенье,
упоенье
и томленье
зажечь спеши
у нас в груди.

(Баядерки уходят в сопровождении толпы. Нилаканта, одетый в костюм синпасси, то есть индусского кающегося, проходит в глубине, сопровождаемый своей дочерью.)

Роза

(к Фредерику)
Взгляните, вон старик, его
там дева провожает...

Фредрик

А! Это синпасси.

Роза

Как взор его блуждает!

Фредрик

Наверно, в город он идёт
и подаянья собирает,
а дочь легенды распевает,
ведь их так любит здесь народ.

(Входит Елена под руку с Геральдом.)

Бентсон

А! Мисс Елена! Вот и вы!

Фредрик

Идёт она, сияя,
под руку с женихом.

Елена

Сегодня счастья так полна я,
оно мне светит, озаряя,
как солнце, радостным лучом.
Когда же оставался
Геральд один вчера
там... чтобы для меня
нарисовать те украшенья,
ах, до безумия тогда
перепугалась я.
Казалось мне, что он
упал вдруг без движенья!..
Но то был только сон!..
Теперь он вновь со мной,
мой милый, дорогой!

Роза

(лукаво)
И не принёс он ничего!..

Елена

Тем лучше.

Фредрик

А Нилаканта!.. Видел ты его?

Геральд

Я видел... лёгкою стопою
как дочь его, блестя красою,
тихонько шла, чтоб над рекой
рвать лотос голубой;
и тут напал вдруг на меня
какой-то страх и глупое сомненье.

Елена

(к Геральду)
Я вас люблю за это объясненье!
Как я сегодня весела!

Бентсон

Однако, нам домой пора.

Елена

Как мило здесь всё оживленье!

(Миссис Бентсон, Геральд и Елена уходят.)

Роза

(к Фредерику)
Она ещё не знает,
что завтра же должны
в поход войска идти.

Фредрик

(разыгрывая удивление)
В какой поход идти?

Роза

В секрете держат предписанье,
но всё ж оно вам назначает
стянуть наутро все войска.

Фредрик

Да, только для парада...

Роза

Нет, усмирять восстанье
идти вам завтра надо.
Елена знать же не должна.
Ах, эта новость ведь сильнее
убьёт её, чем... чем меня.
Я, без сомнения, храбрее
и... не имею жениха.

(Почти плачет.)

Фредрик

Но вы бледны ужасно!

Роза

Ведь за свою сестру
я только и дрожу.

Фредрик

(про себя)
О, как она прекрасна!

(Опять появляются Нилаканта с Лакме.)

Роза

Опять старик идёт сюда.
Его боюсь, по правде, я.

Нилаканта

Старец просит подаянья...
Дочь же песню вам споёт.

(Роза и Фредрик равнодушно проходят.)

Ах, без капли состраданья,
бессердечный здесь народ.

(к Лакме)

Ужель одежда не скрывает
вид грозный палача,
что преступление карает?
Иль кровь их застывает,
когда здесь у меня
в глазах они читают,
как мщеньем полон я.

Лакме

(нерешительно)
Ужель обиду навсегда
прощать нам Брама запрещает?

Нилаканта

Обиду — да... но не врага!
Лакме! Отчего потухает
твой взор, как на небе звезда?
И тень на лицо набегает,
улыбка так стала грустна.
Все боги от нас отказались:
наверное, ждут,
когда нечестивца убьют.
Ах, нет, я хочу, чтоб уста улыбались,
хочу, чтобы вновь отражались
одни небеса
и их красота
в чудных глазах, как всегда.
Предчувствий полн, лишь ночь настала,
я твой хотел послушать сон.
Я наклонился... ты дрожала
и что-то тихо всё шептала,
из уст порою рвался стон.
Нас, значит, боги покарали,
наверно, ждут,
когда преступника убьют.
Но я хочу, чтоб очи вновь блистали,
как звёзды яркие сверкали,
чтоб красота
и чистота
одна лишь в них сиять могла!

Лакме

Ах, то печаль твоя
на мне так отразилась.
Но посмотри, моя
улыбка возвратилась.

Нилаканта

(сдержанным голосом)
Но уж если ко мне
так войти дерзко смел,
даже смерть он презрел,
чтоб проникнуть к тебе, —
это значит, Лакме,
о, прости ж ты меня,
он... он любит тебя.

(очень нежно)
Да, тебя, дочь богов!
Победителем ходит
здесь по городу он
и в толпе, может, бродит...
Я увижу тогда,
когда только тебя
повстречает он вновь.
Он твой голос слыхал...
Пой, Лакме, слышишь, пой!
Улыбаяся пой!
Мщенья час уж настал!

(Индусы мало-помалу собираются в кружок.)

Лакме

Ах!

Нилаканта

Вдохновлённая богами,
пропоёт здесь дочь моя
всю легенду перед вами
бедной дочери парья!

Индусы

Мы услышим легенду!
О, пой же, дитя!

Лакме

Куда же идёт молодая
дочь пария одна,
лишь только мимозу, лаская,
осеребрит луна?
Ах, она забывает,
что пария всегда
весь народ презирает
и гонит от себя.
Так средь леса блуждает
беспечное дитя.
Лавр ей нежно кивает,
а она всё мечтает,
эта пария дочь,
и приветствует ночь,
да, ночь!
Но кто же в чаще там блуждает?
Дороги ль путник не найдёт?
Вокруг него глаза зверей сверкают,
но всё же он вперёд
без устали идёт.
И воет вся голодная их стая,
свою добычу жадно поджидая.
Но смело в этот миг
их дева всех разит.
В руках у ней есть жезл волшебный,
и колокольчик медный
в нём звенит.
Путник взор свой подымает,
ах, как дивно он сияет,
и стоит она,
им поражена.
Он устыдится, лишь только узнает,
что его пария дочка спасла.
Но он её тихим сном усыпляет,
так он с высоких небес к ней взывает:
«Твой подвиг вход сюда открыл.
То Брамы сын, то Вишну был.»
И с этих пор,
как замолчит
угрюмый бор, —
вдруг прозвучит
какой-то отзвук в нём волшебный:
то колокольчик медный
всё звенит...

Нилаканта

(про себя)
Душит злоба меня,
нет его здесь в толпе,
отомстить некому мне.

(к Лакме)
Пой ещё, пой, дитя!

Лакме

(запинаясь)
Ах, отец мой...

Нилаканта

Пой, Лакме, пой же снова!

Индусы

Пой, дитя, пой же снова!

Нилаканта

Пой же, пой!

(В глубине сцены проходят несколько офицеров; среди них Геральд и Фредрик.)

Лакме

Куда же спешит молодая
дочь пария одна...

(замечая Геральда; взволнованно)
...лишь только мимозу, лаская,
осеребрит луна?

Нилаканта

Ещё!

Лакме

Ах, она забывает,
что пария дитя! Ах!..

Нилаканта

Пой ещё! Пой ещё!

Лакме

(смущаясь всё больше и больше)
Ах!..

Нилаканта

Пой ещё!

Лакме

Ах!..

(Вскрикивает, увидев подходящего к ней Геральда.)

Геральд

(Бросаясь, чтобы поддержать её.)

Лакме!

Нилаканта

(оттаскивая дочь)
Вот он!

Индусы

Кто так смутил её?

Лакме

Я что-то нездорова...
Теперь уж всё прошло,
и я спою вам снова!..

(слабеющим голосом)
Ах!..

Геральд

Брамина дочь!

Фредрик

Как? Здесь?!

Нилаканта

(к Лакме)
Тебя сам Брама вдохновляет;
и выдал он себя.

Геральд

(взволнованно)
Она! Лакме! О Боже мой!

Фредрик

Ах, берегись!..

Геральд

Нет, дай ещё,
ещё взглянуть мне на неё.

(За кулисами звуки труб и барабана.)

Фредрик

Нас призывают.

Геральд

Ах, нет, постой...

(В глубине сцены проходят войска.)

Первая группа народа

Войска, войска!

Вторая группа народа

Идут сюда!

Фредрик

Ужель она
задержит здесь тебя?

Геральд

Ах, нет! Ах, нет!

(Геральд и Фредрик удаляются.)

Нилаканта

Так вот он кто!
Так вот он кто!
Простят нас вновь бога!

(Войска под звуки труб и барабанов дефилируют в глубине сцены; за ними следует часть толпы, медленно удаляясь. Нилаканта и несколько заговорщиков-индусов сходятся к авансцене. Нилаканта таинственно обращается к заговорщикам.)

Лишь, гимны богам возглашая,
для празднеств сойдётся сюда
на площадь толпа вся густая,
его укажу вам, друзья!
Злодея тогда, окружая,
вам надо от всех отделить.

Заговорщики

Злодея тогда, окружая,
мы тотчас от всех отделим.

Нилаканта

И, в сторону всё завлекая,
его в тесный круг заключить.

Заговорщики

И, в сторону всё завлекая,
его в тесный круг заключим.

Нилаканта

Тогда уйдите без боязни.
Там буду я — и наперёд
клянусь, что, достойный казни,
он под рукой моей падёт.

Заговорщики

Злодея тогда, окружая,
мы так от своих отделим,
и, в сторону всё завлекая,
его в тесный круг заключим.

Лакме

И я с тобой
пойду, родитель мой.

Нилаканта

Ах, нет, дитя.
Всей храбрости, пойми,
ведь ты б меня
лишить могла.
Останься здесь с Хаджи.

(Нилаканта и заговорщики медленно удаляются. Лакме остаётся наедине с Хаджи.)

Хаджи

О мщенье только помышляет
и о слезах твоих не знает
мой господин! Но верь ты мне,
всё на лице твоём Хаджи читает
и жизнь свою готов отдать тебе.
Как ты дитём была,
я в лес ходил тогда
рвать пёстрые цветы,
что так любила ты.
Из моря жемчуга
ловил я для тебя
там, где глубоки воды...
Теперь пора не та,
умчались детства годы,
желанья те прошли...
Но если враг есть у тебя,
скорей скажи,
отмщу ему.
И если друг есть, чтоб спасти, —
о, прикажи —
его спасу!

(Лакме хватает Хаджи за руку. Появляется Геральд.)

Геральд

Лакме! Лакме! Тебя
здесь снова вижу ль я?
Однажды ты предстала,
как призрак, предо мной,
богини покрывало
уж снято здесь тобой!
Своею красотою
чаруешь ты меня,
в восторге я душою
несуся в небеса!

Лакме

(печально)
Мой бог, увы, не твой —
его не смею знать я,
но если б ты своей душой
постигнуть нашего возмог,
тогда бы все индусы-братья
тебя здесь стали охранять.

(после минутного колебания)
Не смели б смертью угрожать...

Геральд

(страстно)
Пусть соберутся все напасти,
пойми, что в упоеньи страсти
безумствует душа,
и мог ли б видеть я
здесь пропасть пред собой
в тот миг, как локон твой
почти что уст моих касался!

Лакме

(решительно)
Хочу я, чтоб ты жив остался!

Геральд

(страстно)
Ах, то дремавшей любви
пламень вдруг жгучий поднялся,
так вот теперь хочешь ты,
чтобы я жив оставался.

Лакме

Боги, зачем пыл любви
к нечестивцу поднялся?
Рвётся вся грудь от тоски,
только бы жив он остался!
Есть бамбуковый шалаш,
в чаще леса схоронённый,
осенил его, как страж,
своей кроной мирт зелёный.
Как пугливых птиц гнездо,
весь лианами увитый
и ковром цветов покрытый
он влюблённых ждёт давно.
Не придёт туда никто,
там безмолвье обитает,
ведь зелёный лес его
так ревниво охраняет.
Стану я туда ходить,
с каждой зорькой появляясь,
вся от счастья улыбаясь;
ты ж всегда там будешь жить.

Геральд

Да, с зарёю появляясь,
ты придёшь, вся улыбаясь,
и всегда там будешь жить.

(страстно)
О, пусть всё раздаётся
чудесный голос твой.

Лакме

Ах, время ведь несётся.
Нет, нет, пойдём со мной.

Геральд

Ты хочешь, чтобы скрылся
я ото всех с тобой,
чтоб честью поступился
и долг забыл бы свой.

Лакме

Моим мольбам ты не внимаешь...

Геральд

Скорее с жизнью я б расстался!

Лакме

Так я бессильна над тобой!

(Плачет.)

Геральд

Зачем же ты, Лакме, рыдаешь?

Лакме

(страстно)
Хочу я, чтоб ты жив остался!

Геральд

Ах, то дремавшей любви
пламень вдруг жгучий поднялся,
так вот теперь хочешь ты,
чтобы я жив оставался.

Лакме

Боги, зачем пыл любви
к нечестивцу поднялся?
Рвётся вся грудь от тоски,
только бы жив он остался!
Есть бамбуковый шалаш,
в чаще леса схоронённый,
осенил его, как страж,
своей кроной мирт зелёный.
Как пугливых птиц гнездо,
весь лианами увитый
и ковром цветов покрытый
он влюблённых ждёт давно.
Не придёт туда никто,
там безмолвье обитает,
ведь зелёный лес его
так ревниво охраняет.
Стану я туда ходить,
с каждой зорькой появляясь,
вся от счастья улыбаясь;
ты ж всегда там будешь жить.

Геральд

Да, с зарёю появляясь,
ты придёшь, вся улыбаясь,
и всегда там будешь жить.

(Мало-помалу сцена наполняется народом, и из пагоды показывается шествие богини Дурги.)

Лакме

Ах, поздно! Уж толпа
нахлынула сюда...
Вот Дурга там видна!

Брамины

Дурга!
Внемли мольбам,
сюда сойди ты к нам!
Ах, здесь тебя,
что глубина
нам возродила Ганга,
все молим мы,
к нам снизойди
о ты, святая Дурга!
Богиня свет!
Услышь привет:
ты всех нас просвещаешь!
Ты просвещаешь!
Ах, к нам явись
и улыбнись
ты всем, кого спасаешь!
Ты всех спасаешь!

(Брамины и баядерки уходят в пагоду. Лакме и Хаджи уходят. Появляются миссис Бентсон, Елена, Роза и Фредрик.)

Елена

Город весь в веселье шумном.

Роза

Что за гам, и крик, и стук!

Бентсон

Здесь народ весь как безумный
от богини в десять рук.

Елена, Роза и Бентсон

Весь народ здесь как безумный;
их богиня в десять рук.

Фредрик

(к Геральду)
Не богини ль лик прелестный
так отвлёк тебя?

Геральд

(рассеянно)
Да! Их праздник интересный.

Фредрик

(улыбаясь)
Но мне кажется, тогда
дочь брамина здесь прошла.

Геральд

(внезапно раздражаясь)
Ждёт у всех одно забвенье
все подобные виденья,
мне же врезался в душе,
и с какой-то силой страстной,
девы образ той прекрасной,
он один влечёт к себе.

Брамины

(из пагоды)
О ты, богиня!
Богиня!
Богиня Ганга!
О ты, святая Дурга!

Фредрик

(весело)
Ах, вот мораль тебе
сейчас я прочитаю:
как видишь, благодаря войне,
уйдём мы на заре,
и образ девы, знаю,
поблекнет весь в твоей душе.

Елена, Роза и Бентсон

Но как несносен этот гам,
иль досадить решились нам,
все с самого утра
и до ночи крича!

(Уходят. Из пагоды снова показывается шествие и идёт через сцену. Нилаканта указывает на Геральда заговорщикам.)

Брамины

Дурга!
Внемли мольбам,
сюда сойди ты к нам!
Ах, здесь тебя,
что глубина
нам возродила Ганга,
все молим мы,
к нам снизойди
о ты, святая Дурга!
Богиня свет!
Услышь привет:
ты всех нас просвещаешь!
Ты просвещаешь!
Ах, к нам явись
и улыбнись
ты всем, кого спасаешь!
Ты всех спасаешь!

Геральд

(Выходит на авансцену.)

Ждёт у всех одно забвенье
все подобные виденья,
мне же врезался в душе,
и с какой-то силой страстной,
девы образ той прекрасной,
он один влечёт к себе.

(Нилаката подкрадывается к Геральду и, поразив его кинжалом, быстро исчезает.)

Ах!

(Показываются Лакме и Хаджи.)

Лакме

Ах, тише! Ах, тише! Хаджи!

(Подходит к Геральду и видит, что он не убит, но без сознания.)

Им месть не удастся их злая...

(Наклоняется над Геральдом.)

Теперь ты мой,
и навсегда.
Одним тобой
дышала я!
Любовь благословляют все бога,
и нас они благословят тогда!

Лакме

Там под сводами небес
белый голубок исчез.
Ах, меня
ты услышь скорее,
друг, молю тебя,
возвратись быстрее!
Но под сводами небес
белый голубь уж исчез!..
Он всё спит... О, когда бы ещё
песнь моя
здесь могла
убаюкать его.
Там под синим пологом небес
белый голубь, улетев, исчез.
Ах, по нём голубка как скучает,
но он всё же к ней не прилетает...
Там, под синим пологом небес,
белый голубок давно исчез.
Ах, вернись, вернись!

Геральд

(Открывает глаза.)

Какие-то мечты
всё надо мной витают
и будто подавляют
ужасным сном меня.
Ах, от него в груди
как тяжесть залегла...
Да, помню, помню я...
Народ всё суетился...
Был праздник, и, мечтая,
куда-то я спешил,
как вдруг кинжал, сверкая,
меня в грудь поразил...
А после я забылся...

Лакме

(наклоняясь к нему)
Подкравшися тогда,
во мгле ночной тебя
Хаджи несёт сюда
и здесь в шатре скрывает...
Жизнь вызвать вновь смогла
на хладном я челе...
Здесь девы знают все,
какая есть трава,
что раны заживляет
и к жизни возвращает.

Геральд

Ах, мнится мне,
я был в глубоком сне,
и надо мной
всё образ твой
как будто наклонялся...
Ты тихо уст моих коснулась,
и тотчас жизнь ко мне вернулась.
Ты — жизнь моя, Лакме!
Лакме! Лакме!
Ах, лес к себе нас призывает
от суеты людской уйти,
здесь небо нас благословляет,
и охраняет бог любви.
Да, лес к себе нас призывает,
от взоров чуждых охраняет
он здесь в густой своей тени;
цветы же, дивно расцветая
и ароматы разливая,
зажгут у нас в груди
восторг любви.
Ах, лес к себе нас призывает,
и в тишине он окружает
нас чарами любви.

Лакме

В вере всё наставляя,
я с тобой буду жить,
научу здесь тебя я
божества наши чтить.
Вместе мы, воспевая,
будем славить богов,
что, любовь посылая,
охраняют наш кров!
И в тебе запылает
вечный пламень тогда,
что земле посылает
в утешенье Брама.

(Издали доносятся звуки голосов.)

Геральд

Ах, слышишь, кто-то там идёт
вдали дорогою лесной.

Лакме

О, будь покоен, милый мой,
ведь нас никто здесь не найдёт.

Хор

(за сценой)
Тихо напевая
песнь любви,
ждёт ручей, сверкая,
нас в тени.
Пусть чета влюблённых
подойдёт,
струй его холодных
зачерпнёт.
Тихо напевая
песнь любви,
ждёт ручей, сверкая,
нас в тени.

Геральд

Что там за песня раздаётся?..
Она как лепет речки льётся...

Лакме

Ах, то влюблённые четы
лесной тропинкою прошли,
чтоб у ручья рука с рукой
скрепить навек святой водою
союз любви.
Как только пара уст к одной
священной чаше приникает,
тотчас же их соединяет
навек союз
любовных уз
одной четой,
тогда богинь привета,
любви и света
их охраняет рай.

Геральд

Тогда богинь привета,
любви и света
их охраняет рай.

Хор

(за сценой)
Тихо напевая
песнь любви,
ждёт ручей, сверкая,
нас в тени.
Пусть чета влюблённых
подойдёт,
струй его студёных
зачерпнёт.

Лакме

К ручью рука с рукою,
как те, что здесь прошли,
не смеем мы с тобою
вдвоём пойти;
но я пойду одна,
а ты здесь жди меня.

(Уходит.)

Хор

(за сценой)
Тихо напевая
песнь любви,
ждёт ручей, сверкая,
нас в тени.

Геральд

(провожая Лакме глазами)
Ах, под влияньем страсти
твоей волшебной власти
покорен я!

Лакме

(издали)
Так жди меня!

(Появляется Фредрик.)

Фредрик

Он жив!

Геральд

Фредрик!

Фредрик

(взволнованно)
Сюда, меж пальм столетних пробираясь,
проник насилу я.
По моху извиваясь,
привёл меня
кровавый след.
Я думал, что тебя
в живых уж нет.
Но что с тобой?

Геральд

Мечтаю я.

Фредрик

Когда в поход идут войска!

Геральд

Постой... постой...
Припомню я...

Фредрик

По всей стране идёт восстанье!

Геральд

Я ранен был вчера,
Лакме меня спасла.

Фредрик

А! Дочь брамина, знаю.

Геральд

Вернулось мне сознанье,
вернулась жизнь моя,
но я теперь во власти
её волшебной страсти
и чар любви её...

Фредрик

Непрочен пыл такой любви:
лишь на мгновенье он пленяет;
и также точно привлекает
Лакме тебя, но ты пойми:
она трепещет вся от страсти,
лишь находясь теперь во власти
мгновенных чар младой любви.

Геральд

Нет, к истинной любви,
возвышенной, прекрасной
проснулась в ней душа
с могучей силой, силой страстной!

Фредрик

Тогда твой долг бежать
сейчас, без промедленья!
Коль любит так она,
свершил ты преступленье!
Беги... Лесов дитя
не сможет так страдать!..

Геральд

Я стану окружать
её любовью страстной!..

Фредрик

Так... Но Елена?

Геральд

О, пойми,
я весь под чарами прекрасной...

Фредрик

Да, но твой долг?..

Геральд

Мой долг?..

Фредрик

(с жаром)
Да, знамя, что должны
мы так высоко несть,
оно — солдата честь!
Ведь завтра бьются все войска.

Геральд

Ужели?

Фредрик

Через час неподалёку мы
проходим здесь.

Геральд

(решительно)
У вас, клянуся, буду я!

Фредрик

Я разыскал тебя.

(про себя)
Теперь могу спасти.

Геральд

Клянусь, там буду я!

(Видит приближающуюся Лакме.)

А!.. Вот Лакме!.. Воды она
несёт мне освящённой.

Фредрик

Теперь с душою облегчённой
я ухожу и жду тебя.

(Фредрик уходит. Издали доносится его голос.)

Спасён! Ведь клятва им дана!..

(Лакме входит с чашей в руках.)

Лакме

Как там, рука
они с рукой
шли за водой
чета с четой.
Я только шла
средь них одна
с своей мечтой:
она полна
была тобой
и неземной
любви к тебе...
Внимай же мне,
молю тебя!

(благоговейно)
Когда вдвоём воды святой
они из чаши пьют одной,
тогда их связана судьба...

(Вглядывается в Геральда и с удивлением обращается к нему.)

Но что с тобой?
Ты стал другой?..

Геральд

Лакме!..

Лакме

Ты стал другой!
Уста твои всегда шептали
мне о любви,
и страстью нежною пылали
глаза твои.
Но прежних нет уже речей,
и блеск очей
стал холодней!..

Геральд

Моё дитя, ты так прекрасна,
я мир земной
забыл с тобой!..

Лакме

Ты стал другой!..

Геральд

Иль ты теперь меня
не любишь так уж страстно?

Лакме

Ты стал другой!

Геральд

Иль ты сама не любишь
также страстно?

Лакме

Так хочешь, чтоб судьбой
связались мы одной?

Геральд

Хочу я всё, чего б уста
твои ни приказали,
чего б ни пожелали;
хочу, чтоб очи вновь сияли!

Лакме

Кто б ни был он, господь предвечный,
кого в мольбе твоей сердечной
привык ты с детства прославлять,
ты клятв значенье должен знать.

(Слышатся звуки труб и барабана.)

Геральд

Боже!

Солдаты

(за сценой)
Скорее! Смелее!
Смелее! Скорее!

Геральд

Ах, то войска! Войска!

Лакме

Клянись! Клянись! И навсегда
ты станешь мой тогда!

Солдаты

(за сценой)
В поход и в бой идём
и песнь мы поём.
Всего милее
нам песнь и война:
под песнь смелее
идут все войска!
Напев наш стройный
к отчизне родной,
о ветер знойный,
снеси ты с собой!

(Геральд колеблется.)

Геральд

Лакме!

Лакме

Не смеешь ты!

(про себя)
Ах, к ним уносится мечтою!
Поколебался он,
когда родной страны
увидел образ пред собою.

(После тщетных попыток привлечь его внимание вскрикивает с отчаянием.)

Всему конец! Окончен сон!

(В то время, как Геральд жадно прислушивается к песне, Лакме отходит от него, срывает цветок датуры и подносит к губам. Геральд долго не замечает этого.)

Геральд

Лакме!.. Ах, что с тобой?..

Лакме

(нежно)
Ты дал мне лучшие мгновенья,
какие в жизни есть земной,
так дай же кончить сновиденье
вдали от суеты мирской.
Твои уста слова шептали,
их знать индусы б не могли,
они мне душу опьяняли
и сном, и клятвами любви.
Ты дал мне лучшие мгновенья,
какие в жизни есть земной,
так дай мне кончить сновиденье
вдали от суеты мирской.

Геральд

Что на лице твоём читаю,
моя Лакме, так страшно мне,
и всех, и всё я забываю,
чтоб лишь принадлежать тебе!

Лакме

Твоим словам я доверяю.

(Пьёт воду из чаши.)

Воды из чаши выпиваю.

(Передаёт чашу Геральду.)

Так пей и ты.

Геральд

(Пьёт.)

Лакме!.. Я твой,
твой всей душой!

Лакме

Вот нашей где венец любви!..

Геральд

(восторженно)
Пусть сгибнет всё под тьмою,
лишь очи бы твои
печалью и слезою
затмиться не могли!
Пленяй меня собою,
волшебной красотою
и взора чистотою
без тени и тоски.

Лакме

(грустно)
Вот наконец
любви венец.

Геральд

Пусть сгибнет всё под тьмою,
лишь очи бы твои
печалью и слезою
затмиться не могли!
Пленяй меня собою,
волшебной красотою
и взора чистотою
без тени и тоски.

Лакме

Душа полна тоскою,
но всё ж умру с мечтою
я о твоей любви!

Геральд

Клянусь, я твой,
О, дорогая!

Лакме

(слабеющим голосом)
О, милый мой,
обет любви
исполнишь ты
и клятв не нарушая:
умру ведь я...

Геральд

Умрёшь?..

Лакме

(улыбаясь)
Нас смерть не разлучит с тобой:
она соединяет.
Ах, видишь, жизнь моя
уж угасает,
но я умру любя...

Геральд

Лакме!

Лакме

В объятьях у тебя!

Геральд

Нет, то не смерть, ты мне поверь,
то жизни юное биенье
в тебе и вызвало теперь
такое страстное томленье.
Пусть сгибнет всё под тьмою,
лишь очи бы твои
печалью и слезою
затмиться не могли!
Пленяй меня собою,
волшебной красотою
и взора чистотою
без грусти и тоски...

Лакме

Всё предо мною покрылось тьмою,
то очи первою слезою
вдруг омрачилися мои.
Но умираю я с мечтою
лишь об одной твоей любви,
ах, у тебя здесь на груди...

(Появляется Нилаканта в сопровождении толпы индусов.)

Нилаканта

(указывая на Геральда)
Вот он! Вот он!
И с ним Лакме!..

Лакме

Отец мой!

Нилаканта

(бросаясь на Геральда)
А! Ты умрёшь! Умрёшь!

Геральд

Рази, открыта грудь перед тобой.

Лакме

(останавливая отца)
Ах, нет, постой,
к нему теперь должны
питать вы уваженье!..
Он пил святой воды.

Нилаканта

(с ужасом)
Как?! Он?!

Лакме

(слабеющим голосом)
Но если же богам
угодна жертва искупленья...
Свою я жизнь отдам.

Геральд

Ах, что за блеск у ней во взоре!

Лакме

Зовёте вы!..

Нилаканта

Лакме! О горе!..

Геральд

О Боже!.. За меня
умрёт она!..

Лакме

(Слабеет всё больше и больше.)

Ты дал мне лучшие мгновенья,
какие в жизни есть земной,
так дай лишь кончить сновиденье
вдали от суеты мирской...
Вдали...

(Голос Лакме обрывается, и она умирает.)

Геральд

О Боже!

Нилаканта

(благоговейно)
В стране иной, благословенной,
оковы сбросив жизни тленной,
за нас там молится она...
На небесах её душа!