Джамиле

Лодочники

(за сценой)
Скрылся солнца луч; накиньте вы вуали,
этот день погас.
Вот уж на востоке звёзды заблистали...
Нам дарит блаженство этот сладкий час.

Гарун

В час неги благодатной,
вот в дымке ароматной,
в огне зари златой
я вижу, мчится мимо
мечтой неуловимой
видений дивных рой!
В очах блистает нега,
их стан белее снега...
Летят они мечтой!
Их дивные виденья
встают, как в сновиденьи,
средь дымки золотой.

(Сплендиано засыпает. Джамиле входит, останавливается перед замечтавшимся и не замечающим её Гаруном, нежно смотрит на него и уходит.)

Лодочники

(за сценой)
Скрылся солнца луч; накиньте вы вуали,
этот день погас.
Вот уж на востоке звёзды заблистали...
Нам дарит блаженство этот сладкий час.

(Гарун будит Сплендиано.)

Гарун

Ты задремал?

Сплендиано

От вашей сладкой песни вздремнулось мне.

Гарун

Что ты писал?

Сплендиано

Сводил я счёты вашей кассы.

Гарун

Шутишь!

Сплендиано

Вы на игры, лошадей, любовь всё скоро
истратить можете.
Вы расточитель ужасный!
Каждый месяц надо вам менять невольниц!

Гарун

Ба! Не всё ль равно?
С последним из цехинов распрощаюсь я с жизнью...
Ну, а Джамиле?

Сплендиано

Она здесь во дворце.
Всё верит вам.

Гарун

Уж месяц прошёл.
О ней забыл я.
Так отпустишь и одаришь её ты завтра.

Сплендиано

Вот прекрасно!
А я дьявольски влюбился!

Гарун

Как? Ты? В кого?

Сплендиано

Я в Джамиле влюблён безумно!

Гарун

Хочешь, так возьми её себе.

Сплендиано

А вы?

Гарун

А обо мне не плачь.

Сплендиано

Подумайте!
Цветку, как только он родится,
луч солнца нужен, капелька росы живой.
У вас на дне души, объятой ночи мглой,
быть может, уж давно зерно любви таится
и женской ждёт слезы, её очей огня...

Гарун

С дождём твоим и солнцем ты оставь меня!
В душе моей пустыня.
Если ж в ней случайно
цветок и притаился — что необычайно —
то, чтоб распустился он в живой тюльпан,
нужна не капелька росы, а океан!

Сплендиано

Всё ж Джамиле прекрасна так!

Гарун

Она явилась иль слишком рано, иль слишком поздно,
и, к тому ж, судьба одна для страсти мимолётной:
соперница всегда есть у неё, увы!

Сплендиано

(удивлённо)
Ужель? И кто же?

Гарун

Незнакомка!
Да, пленяемся мы той,
кто последнею случайно
шлётся к нам судьбою тайной
и прельщает нас красой!

Гарун и Сплендиано

Да, пленяемся мы той,
кто последнею случайно
шлётся к нам судьбою тайной
и прельщает нас красой!

Сплендиано

Прекрасно!

Гарун

Джамиле — твоя.
Другую ты мне найдёшь, мой друг.

Сплендиано

У нас различны вкусы.
Невольницу...

Гарун

Ты выберешь по вкусу твоему.
Ты хочешь знать, что мне милее:
иль мавританки томный взор,
черты ли девы Галлилеи,
гречанки ль страстный разговор?
Огонь в душе моей, я знаю,
угас навеки уж давно.
О нём я только вспоминаю,
уж не зажжёт его никто.
Белы иль смуглы девы эти —
я им отдаться всем готов.
Но лишь одно люблю на свете —
люблю любовь!
В стоящей предо мною чаше
для уст моих клад дорогой
в вине — отраде жизни нашей,
будь чаша медной иль златой.
Жду от неё я опьяненья,
недорог мне её металл.
В любви ищу я наслажденья,
где б я её не почерпал.
Белы иль смуглы девы эти —
я им отдаться всем готов.
Но лишь одно люблю на свете —
люблю любовь!

Сплендиано

Речь хороша!
Для моего же увлеченья
мораль такая — поощренье.
Так будет Джамиле моей!

Гарун и Сплендиано

Да, пленяемся мы той,
кто последнею случайно
шлётся к нам судьбою тайной
и прельщает нас красой!

(Появляется Джамиле. Гарун жестом приказывает Сплендиано удалиться, и тот уходит.)

Гарун

Сегодня стала ты бледнее.
Какое облачко нашло
на милое чело, алея,
недавно счастье где цвело?

Джамиле

Мне снился сон...

Гарун

Дитя!

Джамиле

Вот видишь, всё прошло.

Гарун

Опять!

Джамиле

Снилось: море бушевало
вкруг меня с угрозой мне.
Тщетно руки простирала
я, дрожа, друг мой, к тебе,
но пространство обнимала...
Страшен был свирепый вал.
Зов мой буря заглушала,
вопль, рождаясь, умирал.

Гарун

Безумная!

Джамиле

Гарун, ты прав, была я в исступленье.
Да, страшная боязнь вдруг овладела мной.

Гарун

(про себя)
Такая мысль и в миг такой!
Могла ль она узнать?

Джамиле

Но ты дал утешенье,
и рада я моей тревоге злой,
мелькнувшей только в сновиденьи.
Теперь добрее ты, нежнее голос твой.

Гарун

(про себя)
Бедняжка! Любит!

(к Джамиле)
Отдадимся же теченью!

(Входит Сплендиано. За ним идут рабы, несущие ужин. Они ставят яства и уходят.)

Пусть на устах твоих улыбка расцветёт.
Забудь безумный сон, что повод дал к сомненью,
садись со мной, будь весела, нас ужин ждёт.

Сплендиано

(весело)
За ужин!

Гарун

Много ль в будущем сомнений,
горя или наслаждений —
мало дела для меня.
Ныне же мне дорогого
я налью напитка снова,
и его пью за тебя!

Сплендиано

О краса! О светлый гений!
От тебя жду наслаждений
в час, как будешь ты моя!
Выпьем же нам дорогого
чудного нектара снова
за любовь и за себя!

Джамиле

Легкокрыло сновиденье.
Грустно на одно мгновенье
так настроилась лишь я,
но сказал он только слово —
в будущность я верю снова,
успокоил он меня.

(Сплендиано наполняет кубки.)

Гарун

(к Джамиле)
Так будь же ты счастливой!
Для того, быть может, ещё чего-нибудь желаешь от меня?

Джамиле

(удивлённо)
Чего же мне желать?

Гарун

Свободной быть.

Джамиле

(просто)
К чему?
Чего ещё могу желать я?
Я счастлива в дому твоём,
нашла я в нём всё без изъятья
для жизни радостной вдвоём.
Не долго я была в сомненьи,
прошёл мой страх в одно мгновенье,
твой голос ободрил меня.
Мне ничего не надо от тебя.

(Все садятся к столу.)

Сплендиано

Как эта жизнь мне сладкой кажется, привольной
в компании застольной,
когда ещё глядишь на мир сквозь нектар сей!

(Любуется игрой вина в стакане.)

Гарун

(к Джамиле)
Он прав.
Так выпьем же с прекрасной
бокал со влагой этой ясной!
Вино услада жизни всей!

Джамиле

Душа моя полна отрады!
Верь, для неё одно лишь надо —
чтоб я была навек твоей!

Гарун

Когда твой ротик отвергает
такой живительный нектар,
так спой мне песенку, вино песнь услащает,
когда её поёт нам голос, полный чар.

Джамиле

Гарун мой, я твоя рабыня,
закон мой — речь твоя.

Сплендиано

(про себя)
Пой, пташка, для него ты ныне,
петь завтра будешь для меня.

(Берёт лютню и подаёт её Джамиле.)

Джамиле

Нур-Эддин, солнце Лагора,
горд, как божество,
и прекрасен, как Аврора,
точно пламя, взор его.
Только этот взор стрелою
вдруг меня пронзит,
трепещу я всей душою,
сердце он щемит.
Говорила так, мечтая,
девушка-дитя,
скромно душу открывая,
робость победя.
Только, гордый он и сильный,
скроется в народ, —
слёз моих поток обильный
из очей течёт.
Отчего же я в волненьи
перед ним стою,
при его же удаленьи
горько слёзы лью?
Так бедняжечка желала
тайну разгадать
пламени, что заставляло
всю её сгорать.

Гарун

История из трогательных эта, без сомненья.
Конец я знаю...
Мы ж найдём другое развлеченье.
Оставь же ты
в кустах цветы
те, что завяли.
Жить будем мы
здесь без печали.
Настал для нас
веселья час!

Джамиле и Гарун

Оставь же ты
в кустах цветы
те, что завяли.
Жить будем мы
здесь без печали.
Настал для нас
веселья час!

Гарун

Тебе, такой прекрасной, вот подарок.

Джамиле

Ах! Как хорош!

Сплендиано

(насмешливо)
Великолепен!

Джамиле

Но дороже тот мне, кто дарит его.

Гарун

Тебе так улыбается всё в жизни...
Не забывай меня, будь век счастлива!

(к Сплендиано)
Я всё покончил.
Там друзья нас ждут.
Ты ж позаботься, чтоб она не долго прогоревала.

(Входят друзья Гаруна. Он идёт им навстречу.)

Друзья

Привет наш вам, Гарун!

Гарун

Друзья, вас приглашаю!
Того я поздравляю,
фортуна будет для кого из нас добра.

(Пожимает руки друзьям.)

Ах, будемте ж играть ночь эту до утра.

(Друзья Гаруна замечают стоящую в стороне Джамиле, которая не закрылась вуалем.)

Друзья

Это кто пред нами
с дивными очами,
с красотой такой?
И не под фатой!
На устах молчанье,
но амур-стрелок
в сладкий миг лобзанья
их открыть бы мог.
Локон тёмный, нежный
к ручке белоснежной,
лилии беле,
льётся, как ручей.
Может ли сравненье
быть с другой для ней!
Глаз наш, без сомненья,
знает цену ей.

(Приближаются к Джамиле. Она отворачивается от них и с упрёком смотрит на Гаруна.)

Гарун и друзья

В тот момент, как в отдаленье,
приглашая на моленье,
там звучит призыв святой,
други, веселиться будем!
В этом доме позабудем
скуку жизни мы земной!

Сплендиано

Я успею, без сомненья!
Кончено моё томленье,
сбудется сон золотой.
Говорю: «Ступай!» — рыдает.
А «люблю!» — так отвечает смехом.
Будет праздник мой!

(Гарун с друзьями уходят.)

(про себя)
Теперь за мною дело!
Ну, смелей!..

Джамиле

(про себя)
Душа полна печали.

Сплендиано

Джамиле!

Джамиле

Ты с новостью какой?
С недоброй, верно?
Увы, я знаю...

Сплендиано

(про себя)
Ну же!

Джамиле

Говори!

Сплендиано

(грустно)
Ах! В эту ночь Гарун отдаст другой
невольнице любовь свою и сердце.

Джамиле

Жестокий!

Сплендиано

Верным быть — так непонятно,
так глупо для него.

Джамиле

Я ж так его любила!
И люблю ещё!
Он гонит...
Умру я!

Сплендиано

Ты умрёшь тогда, когда любима ты?

Джамиле

Но кем же?

Сплендиано

Мною, мною!

Джамиле

О, дерзкий!

Сплендиано

Ах, послушай, буду я рабом твоим!
Тебя забыл он...
Слушай... какое счастье!

Друзья

(за сценой)
Больше ты желаешь
и трудней познаешь
счастье и любовь.
Часто бьют впервые
в играх молодые
старых игроков.
Но нам игра — развлеченье.
Сколько в игре наслажденья —
выиграть иль проиграть...
Будем так ночь коротать!

Джамиле

(решительно)
Так ты меня любишь?
Докажешь?

Сплендиано

Да, я раб твой.

Джамиле

Я хочу... хочу занять невольницы той место,
придёт которая к нему.
Вуаль и сумрак обмануть его помогут.

Сплендиано

Потом?

Джамиле

Увижу я...
Когда меня не любит он, твоей я буду.
Хочешь?

Сплендиано

Тебе я помогу, да, Джамиле.
Но тщетно хочешь возвратить его любовь ты.

(Удаляется.)

Джамиле

Час близок мой, в том нет сомненья,
когда умру я от мученья.
Погибло счастье всё,
чего душа желает.
Ах! Небо отнимает
сокровище моё!

(Наступает ночь.)

Увы! Уж нитью паутинной
не привязать души орлиной!
Минутная мечта!
Один лишь взгляд суровый,
одно его лишь слово —
и смерть любви тогда!

(Отходит в глубину сцены и прячется там. Входят Гарун, Сплендиано, Продавец невольниц, друзья Гаруна, Альмея, невольницы и музыканты.)

Сплендиано

Что за краса!

Продавец невольниц

Ваш господин из щедрых.

(к Гаруну)
Взгляните, есть ли в небесах звезда
красы подобной?

Гарун

Ты хвастун.
Прощай!

Продавец невольниц

Взгляните ж!

Гарун

Вот, обратись к нему,
мудрейшему министру дел любовных.

(Указывает на Сплендиано. Продавец невольниц расстилает ковёр, на котором начинает танцевать Альмея. Музыканты располагаются по краям ковра.)

Друзья

Безучастна,
но прекрасна,
вниз опустивши взор,
ножкой милой,
шаловливой
ступает на ковёр.
Ей играя,
замирая,
флейты нежно звучат;
неги полны,
будто волны,
дыханья в груди стучат.
Пробуждает, возбуждает
задорный бубна звук.
Вот запели,
зазвенели
цимбалы громче вдруг.
Танцовщица,
баловница,
вся танцу отдалась,
с увлеченьем,
как виденьем
вдруг лёгким понеслась.
Вот кружится, вот стремится,
точно вихрь над водой,
огневою бороздою
путь отмечая свой.
Неги томной
сердце полно,
от страсти взор угас.
Опьяненье,
увлеченье
захватывает нас.
Как бледнея,
вдруг Альмея
пляской истомлена,
словно тает, умирает
в грёзах райского сна!

(Уходят с Гаруном, Альмеей и музыкантами. Джамиле выходит из укрытия и тоже удаляется.)

Сплендиано

(к Продавцу невольниц)
Ты любишь злато?
Слушай.
Ты получишь цехинов двести, если согласишься
исполнить волю скрывшейся особы.
Согласен?

Продавец невольниц

Да, согласен.

(Уходит.)

Сплендиано

Если б выдать её и рассказать Гаруну всё,
на что она решилась,
чтоб его вернуть к себе...
Нет! Низко!
Я люблю, и буду ею я любим.
Ах! Потушить моё волненье
могла б действительность одна!
Я б выпил чашу наслажденья
устами жадными до дна.
Улыбку вижу я прекрасной!
Она готова быть моей!
О, сон любви, сон сладострастный!
Не узнаю себя, ей-ей!
Вот с нею я вдвоём гуляю
в благоухающей тени...
Я ручку к сердцу прижимаю;
её глаза потуплены...
В моей победе я уверен!
К защите нету слов у ней...
Я глух к мольбам, расчёт мой верен.
Не узнаю себя, ей-ей.

(На пороге показывается Джамиле. Она одета в костюм Альмеи. Её брови начернены, и волосы наполовину спрятаны под вуалью.)

Джамиле

Сплендиано, страшно мне!

Сплендиано

Смелее будь!
Идёт он...

(Входит Гарун.)

Гарун

А! Плясунья!

Сплендиано

Если б знали...

Гарун

Молчи!

(Хочет обнять Джамиле, но та убегает от него.)

Бежишь ты! Но зачем?
Такой каприз нов для меня, забавен даже.

Сплендиано

Когда б вы знали...

Гарун

Смолкни! Надоел!
Прочь! Нас оставь вдвоём!

(про себя)
Иль это страх, или каприз?
Она всё убегает.
Её я испытаю.

(Сплендиано уходит.)

Джамиле

(про себя)
Ночь, будь мне покровом!
Помоги ты мне теперь.

Гарун

(про себя)
Ей страшно, верю я.

(к Джамиле)
Мы здесь одни.
Блистают в небе звёзды.
Час любви настал желанный.
Не страшись, скорее сними фату.
Часы блаженства кратки!

Джамиле

Молю, молю я жарко, о, дозволь
не открывать мои глаза, дозволь
сокрыть следы мне слёз недавних!

Гарун

Нет, царит лишь здесь веселье, прогоняя печаль.
Нет, слёзы осушу твои я поцелуем.
Дай твоих очей небесным взором
насладиться мне теперь!
Не плачь, забудь печаль скорей!

Джамиле

О, сжалься! Я так беззащитна!
Прекрасны только мы лицом,
когда любовь в часы лобзаний
горит на нём своим лучом.

Гарун

Приди ко мне, о, дорогая!
Пускай же на челе твоём
в желанный час моих лобзаний
блестит любовь своим лучом!

Джамиле

(про себя)
Я вся дрожу от страха!

Гарун

Та рабыня, займёшь которой место ты,
была не так строга.
И я её любил...

Джамиле

Зачем, когда любил, её прогнал ты отсюда?

(про себя)
Ах! Боюсь себя я выдать!

Гарун

(шутливо)
Да, я её любил, тебе признаюсь я,
но не желал одеть оковы.
Мне воля дорога моя.
Расстался только с ней — и снова
меж нами бездна уж легла.
Всё стало лишь воспоминаньем,
с последним сладостным лобзаньем
связь наша навек порвана.

(Джамиле тайком смахивает слезу.)

Ты плачешь? Отчего?
Скажи!
Тебя я оскорбил?

Джамиле

Как вы жестоки все!

(Отходит от Гаруна.)

Гарун

Но что с тобой?

(Идёт за Джамиле. Когда она проходит в глубине сцены, луч луны, проникший в зал, внезапно освещает её.)

Ты убегаешь снова!

(про себя)
Ах! Джамиле! Она!
Безумная, она любила...

Джамиле

(про себя)
Тщетны все надежды!
В нём сердца нет.

Гарун

(про себя)
Когда б любил я не сердечно,
так не был бы взволнован я.
О, счастье, если ты, как сон, недолговечно,
то лучше умереть, чем потерять тебя.

Джамиле

(про себя)
На речь мою пусть он ответит речью злою —
не всё равно ли для меня?
Но, прежде чем уснуть под хладною волною,
хочу пред ним открыться я.

(к Гаруну)
И душа, желая счастья,
всё летит вперёд.
Для себя она участья
в небе только ждёт.
Волей рока неизбежной
тот цветок любви
рядом с розой пышной, нежной
в зное дня поблёк.
Умерла она невинной,
в грёзе золотой,
призывая призрак дивный
с верностью святой.

(про себя)
Молчит он!

(к Гаруну)
Сжалься, о, мой властелин!

(Бросается к ногам Гаруна.)

Гарун

Ах! Я тебя узнал!
Но... нет, напрасно сюда вернулась ты.
Я не хочу любить...

(про себя)
Того, что ждёт она, я слова ей не скажу.

(к Джамиле)
Ступай!

Джамиле

(про себя)
Он надо мной шутил!

(к Гаруну)
Любовью я дышала
и все надежды потеряла.
Свободы больше лишь тебя любить могла!
Прощай теперь, прощай и — навсегда!

(Направляется к двери, но замедляет шаг. Гарун подбегает к ней, и она падает в его объятия.)

Гарун

О, милый друг, услышь моё признанье!
Ты, Джамиле, святыня для меня.
То было неба испытанье,
познав тебя душой, познал я и себя.

Джамиле

Что слышу я!

Гарун

Уста твои лишь будут мне правду говорить.
Ты для меня одна милее всех на свете!
Мы возвратимся вновь к дням счастья навсегда!
Ныне отдаюсь
вновь восторгам я,
страстью вновь упьюсь!
Нет, жива душа!
Жизнь тебе я посвящаю,
я тебя лишь обожаю!
Так велит судьба!

Джамиле

Ах! Я победила!
Им владею я.
Ныне с новой силой
любит он меня!
Жизнь тебе я посвящаю,
я тебя лишь обожаю!
Так велит судьба!
Твой голос нежный душу мне ласкает.
Я жить хочу, чтобы тебя любить!

(Появляется Сплендиано и делает жест отчаяния. Следом входят друзья Гаруна. Гарун закрывает лицо Джамиле вуалью, упавшей ей на плечи, и медленно уходит с нею.)