Милосердие Тита

Вителлия

Всегда ли ты будешь приходить, чтоб поведать мне всё то же самое, Секст?
Я знаю, что Лентул был склонён на твою сторону;
что его последователи готовы; что пожар Капитолия создаст суматоху.
Я уже слышала всё это тысячу раз; однако, у меня никогда не было моего отмщения.
Возможно, мы дождёмся, чтоб Тит предложил Беренике на моих же глазах
в его безумной страсти незаконно вырванный у меня трон и супружество?
Говори ж, однако, чего мы дожидаемся?

Секст

О, Боже!

Вителлия

Ты вздыхаешь!

Секст

Подумай же ещё об этом, моя дорогая, рассмотри это повнимательней.
Давай не будем избавляться от Тита, наслаждения мира, отца Рима, нашего друга.
Найди ему равного по славному прошлому, если сможешь.

Вителлия

Что ж тогда, ты пришёл восхвалять моего врага пред моим лицом?
Тебе не приходило в голову, что это благородный герой,
незаконно захвативший трон своего отца, который был украден у моего отца?
И что он обманул меня, что он довёл меня — и в этом его величайшая вина —
почти до своей любовницы? И затем этот предатель идёт к Тибру,
чтоб призвать Беренику! Он мог по крайней мере хотя бы выбрать соперницу,
достойную меня, среди прекрасных женщин Рима.
Но предпочесть, о Секст, варварку мне, ныне ссыльной, мне, королеве!
Предатель обожает её.

Секст

Ах, принцесса, ты ревнива.

Вителлия

Я?

Секст

Да.

Вителлия

Я б была ревнивой, если б не была выброшена прочь.

Секст

Послушай же меня!

Вителлия

Я слушала достаточно.

Секст

Подожди хоть мгновение!

Вителлия

Прощай.

Секст

Ах, Вителлия, ах, моё божество, не уходи!
Куда ты идёшь? Прости меня, я верю тебе; я ошибался.
Повелевай и управляй любым моим движением, как только ты пожелаешь.
Ты моя судьба; я сделаю всё для тебя.

Вителлия

Я хочу, чтоб негодяй был убит до захода солнца.
Ты знаешь, что он захватил царство, данное мне богами.

Секст

Твоя ярость зажигает меня.

Вителлия

Тогда в чём же ты ещё нуждаешься?

Секст

Пусть хоть нежный взгляд будет мне наградой за мою преданность!

Вителлия и Секст

Эти тысячи страстей ведут безжалостную войну внутри меня.
Нигде вообще нет столь измученной души, подобной моей.

(Входит Анний.)

Анний

(к Сексту)
Поторопись, мой друг, ведь император хочет видеть тебя.

Вителлия

Не упускай этих коротких мгновений! Иначе выйдет, что для Береники Тит захватил трон.

Анний

Несправедливо обвиняешь, Вителлия, ты нашего героя.
Тит повелевает как миром, так и собой. Береника уже удалена его приказом.

Секст

Что?

Вителлия

Что ты говоришь?

Анний

Вы удивлены этим и этой причиной. Весь Рим изумлён и ликует.
Даже я с трудом поверил в это, но я присутствовал, о Вителлия,
на том торжественном прощании.

Вителлия

О, надежды!

Секст

О, благородная душа!

Вителлия

О, надменная; как страстно мне хотелось бы услышать, как она поносит Тита!

Анний

По правде, она никогда не была более нежной.
Уходя, она знала, что любима, и что её уход
не менее острый удар для него, чем для неё.

Вителлия

Секст, приостанови пока исполнение моих приказов; время ещё не созрело.

Секст

И ты бы не хотела увидеть меня!.. Нет жалости для меня, о жестокая...

Вителлия

Сейчас что ты видел? О чём бы ты мог сожалеть?

Секст

Ни о чём.
(О, Боже, кто испытывал страдания, подобные моим!)

Вителлия

Теперь же, если ты хочешь удовлетворить меня,
теперь же, если ты хочешь удовлетворить меня,
отбрось все свои подозрения, отбрось все свои подозрения;
не изматывай меня своими надоедливыми сомнениями.
Тот, кто слепо верит,
должен всегда сохранять доверие,
должен всегда сохранять доверие;
тот, кто не доверяет, возбуждает обман.
Теперь же, если ты хочешь удовлетворить меня,
отбрось все свои подозрения, отбрось все свои подозрения;
не изматывай меня своими надоедливыми сомнениями.

(Уходит.)

Анний

Мой друг, теперь такой момент, чтоб сделать меня счастливым.
Ты обещал руку Сервилии мне. Всё, что нам необходимо —
это императорское разрешение. Сейчас ты мог бы его получить.

Секст

Любое твоё желание, Анний, приказ мне.
Я также нетерпеливо этой новой связи, Анний, желаю.

Секст и Анний

Дай мне обнять тебя, мой верный друг;
пусть небеса осветят навечно нашу дружбу.

(Уходят.)

Хор

О боги, охранники судьбы Рима,
сохраните в Тите право, силу и честь нашего времени.

(Анний и Секст входят с противоположных сторон.)

Публий

(к Титу)
Сенат назвал тебя сегодня отцом нашей страны;
и никогда ещё прежде его декреты не были более справедливы,
или император более заслуживающий.

Анний

Сенат предопределил тебе место в храме;
туда, среди божественных почестей Рим может прийти поклониться богу Титу.

Публий

Мы освящаем по этой причине те сокровища, которые ты видишь,
ежегодной данью, взысканной с раболепных провинций.
О, Тит, не пренебрегай этими публичными знаками нашей любви.

Тит

Римляне, единственной целью моих обетов является ваша любовь;
но ваша любовь не должна быть слишком чрезмерной,
а иначе она может послужить причиной стыда, как вам, так и мне.
Однако я не отказываюсь от этих подношений.
Единственно я только хочу изменить их назначение.
Послушайте: ныне Везувий дал извержение, превзойдя свою обычную угрозу,
и яростные потоки излились из его истоков; он сотряс все утёсы,
наполнил окружающие поля и соседние города разрушениями.
Обездоленный народ разбежался; несчастье охватило тех, кто уцелел от огня.
Это золото должно послужить как бы примером помощи тем, кто пострадал.
Это, о римляне, должно будет построить мне храм.

Анний

О, верный герой!

Публий

Насколько ты превыше всех хвалений и наград.

Хор

О боги, охранники судьбы Рима,
сохраните в Тите право, силу и честь нашего времени.

Тит

Достаточно, достаточно, о верные друзья!
Пусть Секст подойдёт ко мне; останься Анний! Другие же покиньте!

(Все удаляются кроме Тита, Секста и Анния.)

Анний

Сейчас, о Секст, поговори обо мне.

Секст

(к Титу)
Как мог ты разрешить своей прекрасной королеве?..

Тит

Ах, Секст, что за ужасный момент это был! Я не ожидал...
Я овладел собой, и она отбыла.
Мы должны сейчас рассеять в Риме все подозрения,
согласно которым она должна была стать моей невестой.
Рим хочет видеть одну из своих дочерей на моём троне,
и мы должны удовлетворить его желание.
Поскольку любовные узы не были успешными,
хочу я сейчас быть связанным лишь дружбой.
Пусть эта кровь императора, о Секст, соединится с твоей.
Пусть твоя сестра станет моей невестой сегодня.

Секст

Сервилия!

Тит

Точно.

Анний

(О горе мне!)

Секст

(О боги! Анний пропал!)

Тит

(к Сексту)
Слышишь ли ты меня? Так что ты скажешь? Ты не собираешься ответить?

Секст

Тит...

Анний

Император, я знаю сердце Секста.
Ведь со времён нашего младенчества мы были связаны нежной любовью.
Он, будучи скромным, боится, что твоя доброта слишком велика.
Добродетелью, красотой — всем обладает Сервилия.
Я знал с самого её рождения, что она явилась на этот свет, чтоб править.
Вот исполнение моего пророчества.

Секст

(Анний ли это говорит? Я сплю иль бодрствую?)

Тит

Тогда, Анний, принесёшь ли ты ей эти вести?
А ты, дорогой Секст, следуй за мной и отбрось все свои сомнения.
Ты займёшь такое место в моём дворце и так много я дам тебе в распоряжение,
что едва ли будет что-нибудь ещё, о чём бы ты мог попросить богов,
чего бы я, Тит, не смог бы дать тебе.

Секст

Этого слишком много, о мой господин. Ограничь свою щедрость,
император, если ты не хочешь, чтоб мы не стали невосприимчивыми.

Тит

Вот ещё. Если ты лишишь меня моей щедрости, что тогда мне останется?
Это единственное удовлетворение высшей должности:
от остального остаётся лишь страдание и подчинение.
Что б тогда осталось мне, если б я утратил единственные счастливые часы,
в которые я помогаю бедному, в которые могу быть другом для других
и в которые я награждаю заслугу и достоинство.
Это единственное удовлетворение высшей должности:
от остального остаётся лишь страдание и подчинение.

(Тит и Секст уходят.)

Анний

Я не должен сожалеть. Это долг тех, кто любит истину.
О, моё сердце, отбрось привязанность.
Та единственная, кого ты любило, теперь твоя императрица.
Любовь должна обернуться в уважение.
Вот она, о боги! Никогда она ещё не появлялась пред моими глазами столь прекрасной.

Сервилия

(входя)
Моя любовь...

Анний

Не говори этого, Сервилия. Ныне запрещается так называть меня.

Сервилия

Почему?

Анний

Император выбрал тебя — горе мне! — своей невестой.
Он наложил на меня (чувствую — умираю!) задачу донести эту весть тебе
(что за мучение!), и я... я был (не могу говорить)...
Императрица, прощай!

Сервилия

Что ты подразумеваешь? Подожди же!
Я — невеста императора? Как это может быть?

Анний

Потому что он не мог найти красоту и достоинство
более достойных империи, моя любовь...
О, небеса! Что мне сказать? Позволь мне, императрица, уйти.

Сервилия

Ты собираешься оставить меня столь ошеломлённой?
Объясни, расскажи мне, как это произошло...

Анний

Я пропаду, если не уйду, моя любовь.
Ах, прости эти опрометчивые слова, невольно выраженные:
в том повинны губы, привыкшие всегда тебя так называть.

Сервилия

Ты был первым, кого я полюбила совершенно искренне,
и ты будешь последним, у кого будет место в моём сердце.

Анний

Нежные слова моей возлюбленной.

Сервилия

О сладкая, дорогая надежда!

Сервилия и Анний

Чем больше я слушаю твои слова, тем больше возрастает мой пыл.
Как сердце наслаждается, когда одна душа соединяется с другой!
Пусть всё, что не относится к любви, исчезнет из жизни.

(Уходят.)

Тит

Сервилия! Императрица!

Сервилия

Ах, мой господин, не давайте ещё мне столь громкое имя; послушайте меня сначала.
Я должна открыть вам один секрет.

Тит

Говори же...

Сервилия

Моё сердце, о Тит, больше не моё; Анний покорил его уже давно.
У меня нет достаточно сил, чтоб забыть его.
Даже с трона мысли мои стали б следовать
даже против моего желания за ним привычным влечением.
Я знаю, что это преступление — возражать воле императора,
но, по крайней мере, пусть это будет известно повелителю;
тогда, если уж он захочет видеть во мне свою невесту, вот моя рука.

Тит

Моя благодарность вам, о небесные боги.
Вот осмелившаяся достаточно, чтоб впасть в немилость, открыв истину.
Анний пожертвовал собственным счастьем так,
чтоб ты могла достичь ещё более высокой позиции;
ты отказываешься от трона, чтобы быть верной ему!
Смог бы я замутить такие пламена любви?
Ах, нет! Сердце Тита не способно на столь недостойные чувства.
Отбрось свои страхи. Я хочу связать так благородно узел.
Если б только наша страна имела больше граждан, подобных тебе.
Ах, если б каждый, кто рядом с моим троном, был столь чистосердечен.
Тогда бы эта большая империя принесла мне вместо боли счастье,
принесла мне вместо боли счастье.
Правители должны были бы быть освобождёнными
от болезненной задачи распознания обмана и лести.
Ах, если б каждый, кто рядом с моим троном, был столь чистосердечен.
Тогда бы эта большая империя принесла мне вместо боли счастье,
принесла мне вместо боли счастье.

(Уходит.)

Сервилия

Как я счастлива!

Вителлия

(входя)
Могу я выразить своё уважение и воздать честь моей королеве?
Могу ли я почтить то лицо, из-за которого сердце Тита,
охваченное любовью, утратило покой?

Сервилия

Не будь сердитой на меня; возможно, это право сохранено для тебя.

(Уходит.)

Вителлия

Он всё ещё не обращает на меня внимания?
Должна ли я страдать от этого презрения?
Тит-варвар, разве недостаточно, что ты поместил Беренику передо мной?
Ведь вот, я последняя на земле!
Ах, трепещи, неблагодарный, трепещи, ведь ты оскорбил меня.
Сегодня твоя кровь...

Секст

(входя)
Моя любовь...

Вителлия

Ну, какие новости ты несёшь? Пожар в Капитолии? Сожжён ли он?
Где Лентул? Наказан ли Тит?

Секст

Ничего ещё не было предпринято.

Вителлия

Ничего? И столь беззаботным ты предстаёшь предо мной?
И по какому праву ты осмеливаешься меня называть своей любовью?

Секст

В твоей власти удержать смертельный удар.

Вителлия

Ты не слышал, как ныне я была оскорблена?

Секст

Если б хоть какой-нибудь довод, по крайней мере, мог бы оправдать мои поступки!

Вителлия

Довод! Я дам тебе их тысячу, которыми твоё сердце могло бы быть
затронуто и движимо любыми своими желаниями. Разве не славу ты ищешь?
Я предлагаю, чтоб ты освободил нашу страну.
Способен ли ты на благородное честолюбие?
Вот путь, который откроет тебе господство.
У меня есть сила создать твою судьбу. Отмсти за меня, и я твоя.

Секст

Ты скоро увидишь Капитолий в огне, это копьё в груди Тита...

Вителлия

Я не верю тебе. Ты вновь меня обманешь. Посреди своей задачи ты вдруг подумаешь...

Секст

Нет, пусть любовь накажет меня, если я подумаю обмануть тебя.

Вителлия

Тогда беги, чего же ты медлишь? Почему ещё не ушёл?

Секст

Я иду, я иду, но ты, моя любовь, дай мне успокоение:
я буду таким, каким ты желаешь меня, я буду делать так, как нравится тебе.
Только посмотри на меня, и я забуду всё; я полечу мстить за тебя.
Ещё один взгляд, и меня не будет волновать всё другое.
О, боги, какую силу вы дали красоте!

(Уходит.)

Вителлия

Ты увидишь, Тит, ты увидишь, что это лицо, в конце концов, уж не столь и недостойно.
По крайней мере, его будет достаточно, чтобы забрать у тебя твоих же друзей,
даже если его не достаточно, чтобы очаровать тебя. Ты пожалеешь...

Публий

(входя)
Ты здесь, Вителлия? Ах, поспеши, Тит направляется в твои покои.

Анний

(входя)
Вителлия, иди быстрее. Император ищет тебя.

Вителлия

Император!

Публий

Ты этого ещё не знаешь? Он выбрал тебя быть его женой.

Анний

Ты — наша императрица; можем ли мы быть первыми, чтоб воздать тебе честь?

Публий

Пойдём, императрица, император ожидает тебя.

(Секст уходит.)

Вителлия

Я иду... Подождите меня...
Секст! Увы!.. Секст! Он ушёл?
О, моё прискорбное презрение! О, моя безрассудная ярость!
Какая мука, какая боль! О боги, я похолодела от ужаса!

Анний и Публий

О, как великая радость может смутить сердце.

(Уходят.)

Секст

О, боги, какое неистовство, какое смятение внутри моего сердца!
Я дрожу, я холодею, я бегу, я останавливаюсь;
любой порыв ветра, любая тень заставляют меня трепетать!
Я никогда не думал, что это так трудно — брать на себя озлобление.
Но осуществить это необходимо.
По крайней мере, некто отойдёт в смерть доблестно.
Доблестно? Как может предатель быть доблестным?
Несчастный Секст, ты — предатель! Какое ужасное имя!
И, однако, ты спешишь заслужить его. И кого ты предаёшь?
Величайшего, наисправедливейшего, самого милосердного князя в мире,
которому ты сам обязан своей силой и всем, чем ты являешься.
Действительно, отличную услугу ты сделаешь ему.
Он возвысил тебя для того, чтобы ты стал его убийцей.
Возможно, земля поглотит меня ещё прежде, чем я стану таковым.
О, мне не хватает мужества, Вителлия, поддержать твой гнев:
я бы умер сам, прежде чем нанести ему такой удар.

(В Капитолии вспыхивает пожар и активно распространяется.)

Нужно остановить... Но как? Капитолий уже в огне!
Я слышу большое смятение солдат и армий! Увы, моё раскаяние запоздало!
О боги! Спасите великолепие Рима, или оборвите мои дни вместе с ним.

Анний

(входя)
Друг, куда ты идёшь?

Секст

Куда я иду...
О Боже, ты узнаешь о моём падении.

(Спешит в Капитолий.)

Анний

Я не понимаю, Секст...
Но вот Сервилия сюда идёт.

Сервилия

(входя)
Пугает то, что зарево было не случайным, но было осуществлено по злому умыслу.

Хор

(в отдалении)
Ах!

Публий

(входя)
В Риме заговор, увы; я боюсь за Тита.
Кто мог быть автором этой измены?

Хор

Ах!

Сервилия, Анний и Публий

Увы, крики, которые я слышу...

Хор

Ах!..

Сервилия, Анний и Публий

...заставляют меня похолодеть от ужаса!

(Входит Вителлия.)

Хор

Ах!

Вителлия

О Боже, кто может сказать мне, где Секст?
(У меня только ненависть к самой себе, и я шокирована.)

Сервилия, Анний и Публий

Кто мог бы быть подстрекателем этой измены?

Хор

Ах!.. Ах!..

Сервилия, Анний, Публий и Вителлия

Увы, крики, которые я слышу...

Хор

Ах!.. Ах!..

Сервилия, Анний, Публий и Вителлия

...заставляют меня похолодеть от ужаса!

(Секст поднимается в Капитолий.)

Хор

Ах!.. Ах!..

Секст

(Ах, где бы мог я спрятаться? Отверзнись, земля, и поглоти меня!
И погреби этого предателя в своей ужасной глубине.)

Вителлия

Секст!

Секст

Чего ты хочешь от меня?

Вителлия

Отчего столь ужасны взгляды?

Секст

Этот день ужасает меня.

Вителлия

Тит?..

Секст

Благородная душа излилась из пронзённой груди.

Сервилия, Анний и Публий

Что за преступная рука могла запятнать себя таким преступлением?

Секст

(к Вителлии)
Это — самый злобный из людей, ужас природы; это был... это был...

Вителлия

Тише, безумец, не выдавай себя.

Вителлия, Сервилия, Анний, Секст и Публий

Ах, погасла величайшая звезда, носителя мира больше нет.

Хор

О чёрная измена, о день печали.

Все

О чёрная измена, о день печали.

Анний

Секст, император не погиб, как ты верил.
Успокой свою печаль: он вернётся неповреждённым из этой суматохи ныне же.

Секст

О милосердный Бог! О дорогой князь! О нежный друг!
Ах, позволь мне обнять тебя! Но ты не обманываешь меня?..

Анний

Я заслуживаю столь малого доверия? Ты сам иди к нему, и тогда ты увидишь его.

Секст

Могу ли я показаться пред Титом, после того как изменил ему?

Анний

Ты изменил ему?

Секст

Я подстрекатель этого смятения.

Анний

Секст неверен!

Секст

Мой друг, в один миг я пал. Прощай! Я покидаю навек мои земли.
Помни ж меня. И оберегай Тита от новых заговоров.
Я уйду, чтоб странствовать в печали, чтоб оплакивать своё преступление.

Анний

Подожди.
О боги!
Давай подумаем...
Вина за этот поджог должна остаться на многих,
а заговор не является ещё несомненным...

Секст

Тогда чего ж ты хочешь?

Анний

Того, чтоб ты не уезжал.
Вернись к Титу, вернись и возмести своё прошлое заблуждение
повторными доказательствами верности.
Вернись! Твоя острая печаль — очевидный знак
образа добродетели в сердце твоём.
Вернись к Титу, вернись и возмести своё прошлое заблуждение
повторными доказательствами верности.

(Уходит.)

Секст

Уехать мне или остаться?
Я ещё не собрался с мыслями, чтоб обдумать любой совет.

Вителлия

(входя)
Секст, беги, спаси свою жизнь и мою честь.
Ты обречён, ведь если тебя найдут, или если ты обнаружишься,
то тогда моя тайна будет общедоступной.

Секст

Это будет погребено в моём сердце. Я умру, сохранив всё в молчании.

Вителлия

Я бы поверила тебе, если б видела в тебе меньшую любовь к Титу.
Я не боюсь его суровости, я боюсь его милосердия. Это может тебя склонить.

Публий

(входя с охранниками)
Секст!

Секст

Чего ты хочешь?

Публий

Твой меч.

Секст

И зачем?

Публий

Тот, кто пал поражённым на землю, и о ком ты думал,
что он Тит из-за его королевского одеяния, был Лентул.
Удар не убил его; остальное ты понимаешь. Иди!

Вителлия

(О, какой роковой удар!)

Секст

(отдавая меч)
Наконец-то, тиранша...

Публий

Секст, необходимо, чтобы ты отбыл.
Сенат уже созван, чтоб услышать тебя; и я не могу медлить во взятии тебя.

Секст

(к Вителлии)
Неблагодарная, прощай!
Если ты когда-нибудь почувствуешь лёгкое дуновение,
ласкающее твоё лицо, то это-то и будет дыхание моего последнего вздоха.

Вителлия

(Из-за меня он будет предан смерти: ах, где, куда бы мне спрятаться?
Вскоре моё преступление будет известно всему миру.)

Публий

(к Сексту)
Иди!..

Секст

(к Публию)
Я следую за тобой...

(к Вителлии)
Прощай.

Вителлия

(к Сексту)
Послушай... я потеряна... о Боже!

(к Сексту)
Что за жестокость!

Секст

(к Вителлии)
Помни ж того, кто до сих пор любит тебя даже в бедственном положении.
Пусть жалость твоя, по крайней мере, вознаградит мою печаль.

Вителлия

(Раскаяние, ужас и страх разрывают моё сердце.
То, что я чувствую в сердце моём, вынудит меня умереть от печали.)

Публий

(Горькие слёзы, что она проливает, затрагивают мою душу, но жалость бесполезна.)

(к Сексту)
Иди, иди...

Вителлия и Секст

(к Публию)
Что за жестокость!

(Публий и Секст отбывают вместе с охранниками, Вителлия же уходит в противоположную сторону.)

Хор

Ах, давайте поблагодарим великого Бога,
который сохранил славу трона — спасение Тита.

Тит

Ах, нет, я так несчастен, если в Риме огорчаются из-за моей участи,
если здесь всё ещё воздаются мне добрые пожелания.

Хор

Ах, давайте поблагодарим великого Бога,
который сохранил славу трона — спасение Тита.

(Патриции, преторы и народ уходят.)

Публий

Время публичных игрищ, синьор, приближается.
Тебе известно, что даже этот торжественный день не извинит пренебрежения ими.

Тит

Я приду сразу после короткого перерыва, Публий.
Я не могу отдыхать, не узнав судьбу Секста.
Сенат, возможно, услышал уже его защиту;
он, возможно, обнаружил, вот увидишь, что он невиновен.
Иди и узнай, что происходит, почему мы всё ещё ждём.
Я хочу узнать всё, прежде чем мы отбудем.

Публий

Я иду; но, боюсь, вернусь без хороших новостей.

Тит

Ты же не думаешь, что Секст неверен?
Я оцениваю его чувства своими собственными;
и, мне кажется, это просто невозможно, чтоб он предал меня.

Публий

Но, мой господин, не у каждого сердце Тита.
Тот, кто никогда неверным не станет,
осознаёт измену слишком поздно.
Верное сердце, так честью наполненное,
уже нечеловеческое, сверхчеловеческое,
если верит, что все сердца не способны быть предательскими.
Тот, кто никогда неверным не станет,
осознаёт измену слишком поздно.

(Уходит.)

Тит

Нет, я не верю, чтобы Секст смог быть столь злобным.
Я видел в нём не только верного друга, но и любящего.
Сердце не могло настолько измениться.

(Входит Анний.)

Анний, что ты несёшь? Вести о невиновности Секста? Успокой меня!

Анний

Синьор! Я пришёл молить о вашем к нему милосердии.

Публий

(входя с документом)
Разве не это я говорил, император?
Секст — автор этого жестокого заговора.

Тит

И это правда, Публий?

Публий

К несчастью он сам признал это.
Сенат проклял его с его соучастниками, их бросят к зверям.
Вот ужасный, но справедливый указ; лишь подписи императора не хватает ему.

Тит

(резко садясь)
Всемогущие боги!

Анний

(склоняясь)
Ах, милосердный монарх...

Тит

Оставь меня сейчас в покое, Анний.

Публий

Тебе известно, что народ уже собрался на большое представление...

Тит

Я знаю это. Уйдите ж!

Анний

Прости меня, если я говорю от имени безрассудного.
Он же брат моей дорогой невесты.
Ты был предан; ему должно умереть,
но сердце Тита позволяет нам надеяться.
Послушайся совета своего сердца, синьор.
Пожалуйста, удостой своего внимания нашу печаль.
Ты был предан; ему должно умереть,
но сердце Тита позволяет нам надеяться.
Послушайся совета своего сердца, синьор.
Пожалуйста, удостой своего внимания нашу печаль.

(Публий и Анний уходят.)

Тит

Какой ужас! Какая измена! Какая чёрная неверность!
Претендовать на то, чтоб быть моим другом!
Быть всегда на моей стороне: вымогать разные
доказательства преданности у меня ежесекундно; тем временем готовя мою смерть!
И ещё к тому же мне отложить наказание? И ещё мне не подписывать указ?

(Берёт перо, чтоб подписать, и затем останавливается.)

Ах, да, преступник умрёт! Он умрёт!..
Но я посылаю Секста на смерть, не услышав его?
Но ведь Сенат уже достаточно услышал всего.
И, однако, а если вдруг у него окажутся какие-нибудь секреты,
которые он откроет лишь мне?
Эй, там!

(Кладёт перо; входит охранник.)

(Послушаем его; как смог он дойти до своей гибели.)

(к охраннику)
Приведи Секста ко мне.

(Охранник уходит.)

Участь того, кто правит, — участь несчастного!
Нам отказано в том, что дано смиренным.
Бедный деревенский крестьянин, одетый в негодные одежды,
укрытый от стихий простой лачугой, спит спокойно по ночам, проводит тихо дни.
Он не желает много: он знает, кто ненавидит его, а кто любит;
в компании или будучи один — он чувствует себя в безопасности;
и то же: идёт ли он в лес или в гору — и он знает любого истинные чувства.
Мы же среди всей нашей роскоши всегда живём в неуверенности:
надежда или страх могут изменять чувства любого.
Испытанный друг может стать неверным. Кто может ожидать этого?
Неблагодарный! Заслышав его приближение, я уже слоняюсь
к благосклонности к нему из-за прежней любви.
Нет; пусть же он найдёт не своего друга, а своего повелителя.

(Секст в сопровождении Публия и охранников входит, едва передвигая ногами.)

Секст

(И это лицо Тита? Ах! Небеса! Куда девалась его привычная нежность?
Сейчас он внушает мне трепет!)

Тит

(Вечные боги! Это ли Секста лицо?
О, как смогло преступление изменить его выражение!)

Публий

(Тысячи различных эмоций пришли в столкновение в Тите.
Если он испытывает подобную муку, значит, он всё еще любит Секста.)

Тит

(к Сексту)
Приблизься!

Секст

(О, голос, который поражает моё сердце.)

Тит

Ты не слышишь?

Секст

(О Боже! Я ощущаю себя купающимся в поту.)

Тит

Приблизься!

Секст

(О, голос!)

Тит

Ты не слышишь меня?

Секст

(О Боже! Тот, кто умирает, и то не может так страдать.)

Тит и Публий

(Изменник дрожит и не осмеливается поднять своих глаз.)

(Публий с охранниками уходят.)

Тит

Послушай, Секст: мы одни, твой повелитель отсутствует.
Открой своё сердце Титу; доверься другу.
Прошу об этом в обмен на нашу дружбу, по крайней мере.

Секст

(Это новый вид наказания! Либо разочаровать Тита, либо обвинить Вителлию.)

Тит

(начиная волноваться)
Ты всё ещё нерешителен? Ты молчишь? Ты не отвечаешь?
Ах, как можешь ты оскорбить так моё сострадание?

Секст

Синьор, узнай тогда...
(Что я делаю?)

Тит

Продолжай.

Секст

(Когда же это страдание завершится?)

Тит

Так говори же: что ты хотел поведать мне?

Секст

То, что я объект божественного гнева; что у меня больше нет сил
выстрадать свою судьбу; что я сам признался в том, что являюсь изменником,
я сам называю себя негодяем; что я заслужил смерти и что её теперь страстно желаю.

Тит

Неблагодарный! И ты её получишь!

(Вновь входят охранники.)

Охранники, заберите прочь от меня этого преступника.

Секст

Один последний поцелуй этой непобедимой руки позволь.

Тит

(не смотря на него)
Уходи; больше нет времени; ныне я твой судья.

Секст

Ах, пусть, синьор, будет такой твоя благосклонность.
Вспомни, хотя бы только ради этого мгновения, о своей первой любви.
Твоё презрение, твоя строгость заставляют меня умереть от печали.
Я не достоин жалости, то верно, я могу только вдохновлять ужас.
Однако ты был бы менее резким, если бы мог увидеть это сердце.
Вспомни, хотя бы только ради этого мгновения, о своей первой любви.
Твоё презрение, твоя строгость заставляют меня умереть от печали.
Я ухожу умирать в отчаянии; но смерть не пугает меня.
Мысль, что я был предателем тебя, мучит меня.
Сердце страдает такой огромной печалью, оно умирает от своих болей.
Я не достоин жалости, то верно, я могу только вдохновлять ужас.
Однако ты был бы менее резким, если бы мог увидеть это сердце.
Я ухожу умирать в отчаянии; но смерть не пугает меня.
Мысль, что я был предателем тебя, мучит меня.
Сердце страдает такой огромной печалью, оно умирает от своих болей.

(Уходит в сопровождении охранников.)

Тит

Слышал ли кто-нибудь когда-нибудь о столь презрительной неверности!

(Садится.)

Секст виновен: Секст должен умереть.

(Подписывает.)

Кровь гражданина здесь пролилась, и здесь же изольётся кровь друга ныне ж;
что скажут потомства? Они скажут, что Тит устал быть милосердным.
Ах, никто не должен покидать обычной тропы...

(Разрывает лист.)

Пусть же друг будет жить даже после неверности;
и даже если мир весь осудил меня за слабость,
то пусть лучше он осудит меня за жалость, а не за суровость.

(Выбрасывает прочь разорванную бумагу. Входит Публий.)

Публий!

Публий

Император!

Тит

Пойдёмте же к народу, что ожидает.

Публий

А Секст?

Тит

Пусть Секст придёт к арене.

Публий

Так его судьба?..

Тит

Да, Публий, она уже решена.

Публий

(О, несчастный!)

Тит

Если для империи необходимо суровое сердце, о боги, заберите
тогда империю прочь от меня или же дайте мне другое сердце.
Если своей любовью я не обеспечил доверия моему правлению,
тогда я не желаю верности, что порождена страхом.
Если для империи необходимо суровое сердце, о боги, заберите
тогда империю прочь от меня или же дайте мне другое сердце.

(Уходит, за ним следует Публий. С противоположной стороны входит Вителлия.)

Вителлия

Бесполезно обманываться; Секст уже выдал меня.

Сервилия

(Входит с Аннием.)

Ах, Вителлия!

Вителлия

Ах, принцесса!

Сервилия

Мой бедный брат...

Анний

Мой дорогой друг...

Сервилия

Он осуждён на смерть.

Вителлия

Но что я могу сделать для него?

Сервилия

Всё; Тит ответит на твои мольбы.

Анний

Он не сможет отказать в этом новой императрице.

Вителлия

Анний, я ещё не императрица.

Анний

До захода солнца Тит будет твоим мужем.
В моём присутствии только что он дал распоряжение о празднестве.

Вителлия

(Тогда, значит, Секст сохранил молчание! О любовь, о верность!)
Анний, Сервилия, пойдёмте.
(Но куда я бегу, не раздумывая?)
Идите, друзья мои; я приду за вами.

Анний

Но если Секст должен полагаться на замедленную помощь, то он потерян.

(Уходит.)

Сервилия

Пойдём.
Этот несчастный любит тебя больше чем себя; он всегда носил на губах твоё имя.
Он бледнел, когда мы говорили о тебе. Ты плачешь!

Вителлия

Ах, уйди!

Сервилия

Но почему ты остаёшься? Вителлия, ах, кажется...

Вителлия

О боги! Уйди, я приду; не мучь меня.

Сервилия

Если у тебя не осталось ничего для него, кроме слёз,
то все твои плачи напрасны, бессильны.
Ах, как подобна жестокости такая бесполезная жалость, что ты чувствуешь.
Если у тебя не осталось ничего для него, кроме слёз,
то все твои плачи напрасны, бессильны.

(Уходит.)

Вителлия

Вот самое время, о Вителлия, проверить твою стойкость.
Хватит ли тебе необходимой силы увидеть вновь
своего окровавленного и верного Секста?
Секста, который любит тебя больше, чем собственную жизнь?
Который из-за твоей виновности стал преступником?
Который подчинился тебе, жестокой?
Который обожал тебя, несправедливую?
Который перед лицом смерти сохранил такую большую верность к тебе?
А ты, тем временем, знающая обо всём этом, пойдёшь
со всею спокойностью в брачное ложе императора?
Ах, я бы всегда видела вокруг себя лишь Секста;
или вечно мне бояться любого дуновения,
или что камни могут поведать и выдать меня Титу.
Я должна пойти и пасть ниц пред ним и рассказать ему всё.
Так, если никто не может оправдать Секста преступление,
его виновность приуменьшится от моей несправедливости.
Прощайте, все империи и надежды на брак.
Гименей не спустится больше с небес сплести чудесные венки цветов.
Я вижу лишь смерть перед собой, себя, зажатую меж диких и острых прутьев-оков.
Гименей не спустится больше с небес сплести чудесные венки цветов.
Несчастная! Какой ужас! Что они скажут обо мне?
Тот, кто увидел бы моё горе, конечно же, пожалел бы меня.
Гименей не спустится больше с небес сплести чудесные венки цветов.
Я вижу лишь смерть перед собой, себя, зажатую меж диких и острых прутьев-оков.
Несчастная! Какой ужас! Что они скажут обо мне?
Тот, кто увидел бы моё горе, конечно же, пожалел бы меня.

Хор

В тревожных событиях этого дня проявлено было, что ты,
великий герой, являешься мыслью и любовью небес и богов.
Но император несчастлив, что боги, с которыми он схож, защищали его так.

(Секста между ликторов подводят к Титу.)

Тит

Секст, тебе известно твоё преступление, и тебе известно наказание, которое тебе надлежит.
Рим в беспорядке, трон осквернён, законы попраны, дружба предана, —
мир, небеса хотят твоей смерти.
Тебе известно, что я являюсь единственным объектом этих измен; теперь же послушай.

Вителлия

(спешно входя)
Вот, великий император...

(Встаёт на колени.)

...вот в ногах твоих самая пристыженная...

Тит

Ах, поднимись, что ты делаешь? Чего желаешь ты?

Вителлия

Я выведу инициатора неблагочестивого заговора пред тобой.

Тит

Где он? Кто измыслил преступление против моей жизни?

Вителлия

Ты не поверишь этому.

Тит

Почему?

Вителлия

Потому что это я.

Тит

Ещё и ты?

Сервилия и Секст

О небеса!

Анний и Публий

О боги!

Тит

И сколько же вас, предавших меня?

Вителлия

Я — главный источник зла! Я задумала заговор; я соблазнила твоего верного друга;
я мстила его слепой любовью, так как я задумала твоё падение.

Тит

Но кто был причиной твоего гнева?

Вителлия

Твоя божественность. Я думала, что это была любовь.
Я надеялась на супружество и трон, и, будучи презренной дважды, я и измыслила месть.

Тит

И что за день! Едва простив за одно преступление, обнаруживаю другое.
Когда же я найду верную душу, справедливые боги?
Я верю, что звёзды сговорились обязать меня, несмотря на меня самого, сделаться жестоким.
Нет, они не получат удовлетворения. Моя доблесть уже обязалась продолжить спор.
Давайте же увидим, что более низменно: предательство одних или моя милость. Так вот!
Развяжите Секста, и пусть Лентул и его последователи вновь обретут жизнь и свободу.
Пусть знают все в Риме, что я всё тот же, и что я знаю всё, прощаю каждого и забываю всё.

Секст

Это правда, ты простил меня, император?
Но моё сердце не простит меня; оно будет оплакивать это заблуждение
до тех пор, пока у него будет сохраняться память.

Тит

Искреннее раскаяние, на которое ты способен,
достойно большего, чем постоянная преданность.

Вителлия, Сервилия и Анний

О, великая щедрая душа! И кто бы ещё достиг столь многого?
Его совершенная божественность исторгает слёзы из моих глаз.

Анний, Секст, Публий, Вителлия, Сервилия и хор

Вечные боги, охраняйте его священный дни,
уберегите в нём Рима высшее счастье.

Тит

Пресеките мои дни, вечные боги, в тот день,
когда благо Рима не будет вдруг моей заботой.